- Да понял я, понял.
В моей
- -
В воскресенье, днем, мы поехали к Лике в больницу. На входе надели бахилы и собрались уже сдать верхнюю одежду в гардероб, но гардеробщица встала скалой, вернее продолжала сидеть. Она ни в какую не хотела принимать наши вещи в гардероб. Просто хрень какая-то. Эта жирная туша сидела и лениво так говорила, что не положено. Инструкции у них там сменились, или что-то другое - я не знаю.
Наши доводы, что с врачом все обговорено, и нас там ждут, для нее были безразличны. Когда же она услышала, что мы даже не родственники, а посетители, то совсем перестала на нас обращать внимание. Мы в ее глазах уже не существовали. Посетители для нее - это вроде пыли. Вроде бы и есть, а, если не присматриваться - уже и нет. И так состояние у меня было нервозное, а теперь еще эта тварь тут выделывается. Они тут бессмертные что ли?
Елки- иголки, чуть ее не зарубил. Хорошо, что у меня есть Катя, которая, успокаивая, отвела меня от нее. А ведь если бы моей девушки сейчас тут не было, я мог бы такое устроить, что мало бы никому не показалось. Тут люди при смерти, у всех, кто их посещает, состояние похожее на мое. Вот о чем эти гардеробщицы или те, кто им инструкции сверху спускает вообще думают? Сюда тогда надо пост ОМОНа выставлять, чтобы успевали остановить кровопролитие, а сейчас только какой-то охранник сидит у лифта. Он явно не способен ни на что, хоть и одет в форму. Пока он сюда добежит, этой гардеробщице уже тупую башку снесут.
Хрен с ней. Бог, не фраер, он все видит. Доиграются рано или поздно. Я смог немного остыть, под успокаивающий говор Катюши. Мы отошли от исчадья гардеробного зла и достали большие пакеты из