— Спасибо, Патс. Выручил. — даже рукопожатие давалось мне с трудом, но я заставил себя сделать это. Всё–таки возница действительно сработал на «ура». Ближе к концу пути мне полегчало, и Кудзин рассказал, чем закончилась наша «операция», если этот балаган вообще можно так назвать. Как и договаривались, он притащил Штанкса к карете, связал и отправился за мной. Если не вспоминать о том, что мы разнесли гильдейскую таверну, всё прошло очень даже неплохо. Но лучше не будем об этом. Так вот. Незадолго до прихода моего приятеля, боров собрал отряд из своих парней, чтобы устроить взбучку вандалам. Наша парочка едва успела дать по сапогам — ещё минута и нас бы повязали вместе со всеми.

Словом, было весело. Правда, когда я сказал это вслух, Кудзин отвесил мне подзатыльник. Готов поспорить, в другой ситуации только этим не отделался бы, но мне и так досталось: сломанный нос, пара сотрясений, ожог на плече, трещина в ноге и ещё куча травм поменьше — вот чем для меня окончился этот «квест».

Но знаете что? Мне понравилось. Пускай это было глупо, во множестве аспектов провально, но есть в этом какая–то живость… А может, у меня просто едет крыша. В любом случае, моё расследование почти подошло к своему концу: преступник найден, пойман и совсем скоро предстанет перед «потерпевшим» и «судьёй». А пока нужно привести нас обоих в «товарный» вид. Не хочу, чтобы лишний раз давать Ройгену повод для нервов. Мы и так можем схлопотать обвинение в похищении. Да и сломанный нос… Мука какая–то просто. Естественно, довериться мы могли только к одному человеку.

— Хомэй–сан, что с Вами?! П-почему Вы такой… — взгляд Кудзуимы говорил о многом. Например, о том, что я всё–таки скорее идиот, чем герой.

— Избитый?… — хотелось сбавить градус напряжения шуткой, но в голову ничего не пришло. Хорошо до сих пор варит.

— Да! Чем Вы там занимались? И причём тут Кудзин–сан?! А это что за бедолага?!

Как много вопросов. Я предпочёл не оборачиваться, чтобы не видеть выражение лица моего «сообщника». Он с самого начала был против того, чтобы впутывать в это дело кого–то ещё. Пришлось настаивать.

— Тома… Прошу тебя, ни о чём не спрашивай. На любые вопросы я отвечу позже, а сейчас мне надо, чтобы ты подлатала меня и этого парня. Поможешь? — по взгляду девушки было видно, что она на грани отказа. Придётся подключать «обаяние», — Прошу тебя, Тома. Нам не к кому обратиться. Не станешь же ты отпускать меня в таком состоянии? Нет, если, конечно, ты не хочешь, то мы…

— Ладно! Я же медсестра всё–таки… — сомнительный аргумент. Но лучше сейчас обойтись без иронии, — Подождите, мне надо переодеться.