— Это довольно необычно… Если вас беспокоит, что личность этого человека станет кому–нибудь известна, то можете не переживать. Ничто из сказанного вами здесь не покинет стены храма. — и про это мне известно. Тайна исповеди, как удобно. Но не в моём случае.

— В данном случае, речь идёт вовсе не о конфиденциальности. Просто имя этого человека нельзя произносить таким образом.

— Хм, вот как? Ну, в таком случае, вам придётся произнести молитву самому. — к этому я тоже себя подготовил. С моей памятью запомнить даже несколько страниц будет не так уж сложно. К тому же, не исключено, что мне позволят молиться по какому–нибудь учебнику. Как–то же они обучают служителей, верно?

— Это не проблема. Скажите, что я должен делать.

* * *

— Ну, вот и всё. — я кивнул самому себе и закрыл книгу. Действительно, для таких случаев есть специальная литература. Не уверен, что правильно было доверять храмовый экземпляр чужаку, но как не сделать исключение ради «Самозабвенного Спасителя»? Думаю у меня неплохо вышло. Но кое–что мне бы хотелось добавить ещё и от себя. Сложив руки так, чтобы одна ладонь касалась моего плеча, а другая — локтя, я склонился перед пылающим постаментом. Пусть никто меня и не слышит, я всё равно произнесу эти слова шёпотом.

— Спасибо, Узу Хомэй. Благодаря тебе у меня теперь есть путь, которому я хочу следовать. И я не сверну с него. Во славу твоего имени и ради самого себя.

Эпилог. Часть 2: Я — преподаватель

Эпилог. Часть 2: Я — преподаватель

Дом. Удивительное дело. Пусть для меня и прошло всего–ничего, но, кажется, в подсознании уже укоренилась мысль о том, что меня не было здесь целых два месяца. Оттого я испытываю довольно явное чувство ностальгии.