- Ладно, приоткрой дверь, я усыплю его. – змейка сползла в шеи и проскользила холодной чешуей по телу и выползла из рукава.

Приоткрыл ей дверь, и она скользнула за нее. Через несколько секунд я услышал шорох проскользившего по стене тела и голосок Летты.

- Входи, пациент готов. Такие слова интересные. Можно я твою память полностью считаю?

- Конечно, нет.Можешь взять массив языков. – отворив дверь полностью я зашел в… кладовку. – Иосиф, ты очень исполнительный.

- Как ты сказал, так я и сделал. Можно я пойду, там реторта лопнула.

- Иди. Ну, давай, душа моя, что делать? – Я приподнял эльфа, и сам сев на мешок положил его голову на колени.

М-да, глаза опухли, вся грудь мокрая… Ладно, винить его за это сложно. Змейка заползла на голову Митриланиталя, тфу ты, Митьки, и обвилась вокруг лба.

- Дай руку.

Я поднес руку и положил ее на голову эльфа. Запястье пошила резкая боль, и мое сознание поплыло.

Я оказался на полянке окруженной меллорнами. Обвитые цветущими лианами они величественно возвышались над поляной. Чуть в стороне был небольшой пруд, в котором плавали райские птицы, чьи изящные головы были увенчаны пестрыми коронами. То и дело из леса выбегали различные звери, и прохаживались по поляне. Некоторые ложились, подставляя свои бога горячим солнечным лучам, некоторые подходили к озеру и пили из него. Волк, вышедший с несколькими щенятами из леса оставил щенков играться с оленихой которая привела своих телят к водопою, а сам направился к сидящему на берегу эльфу.

Эльф сидел, купая ноги в пруду, из которого на него смотрели десятки глаз. Лягушки, рыбы, ящерки, белки, мыши и парочка дрейфующих на воде бобров. Судя по шевелящимся губам эльфа, они вели какую-то беседу.

- Не верь тому, что видишь. Все это его «бессознательное».

- Сделай так, чтоб он не видел меня.

Попробовав почувствовать окружающее меня пространство, и открыв глаза, очутился в полнейшем мраке, с клочком сознания-сущности Митриланиталя. Понятно, эта реальность пластична и податлива, нужно лишь взять на себя бразды правления. Это пространство представляло собой тот «первичный бульон», из которого можно было сотворить все что угодно. Я вернулся в те образы которые представлял себе эльф. Сложив руки за спиной и сбросив туфли, босиком прошелся до озера, где сидел тот, кто должен измениться за эту ночь. Я даже ставил перед собой задачи подправить какие-то изъяны в его естестве, нет. Я создам то, что будет устраивать меня. Это существо, которое будет занимать эльфийский престол, должно быть, как не было противно мне это слово, эффективно. Я хотел бы сказать, что оно должно быть идеально, но что с моей стороны идеально, со стороны кого-то другого может быть полнейшим безрассудством… но скромностью я никогда не страдал.