– Это отличная новость! Ты воевал? – почему-то спросил меня Рафи, и я ответил кивком головы. – А где?

– Атлантический ОкоЦион, приданные силы к центральной линии, четырнадцатая рота, шестой взвод, – отчеканил я.

– Полицейский, значит? – хмыкнул Раф, поняв это по моему описанию.

– Теперь уже мёртвый полицейский, – повёл я бровями.

– Карьера, блин. В игре у тебя теперь рота зомби есть, а у меня тоже повышение по службе – с ротного до командира неполного отдельного батальона.

Рафи подкинул полешко в огонь, и только сейчас я распознал, что он пьян, когда рога пропел последнюю фразу на мотив ретро-фильмов о России.

– Нас ждёт огонь смертельный,

Но всех не сжарит он.

Сомненья прочь, в атаку ты стремишься первый,

Неполный наш грибляндский батальон!

Мёртвые должны ощущать биохимию людей. Выделяемые ими гормоны – следствие чувств страха, ненависти, усталости; но настройка «свой-чужой» не давала пользоваться тем, чем нас наделила некромантия. Это и логично. Зачем принюхиваться к человеку, если он не враг.

Я встал, понимая, что Рафи лучше побыть одному.

– Господин, – передал я в некросеть и тут же получил разрешение на дальнейшее повествование. – Тут у костра Рафи Нож. Нахожу его состояние подавленным. Было бы полезно для общего дела, чтоб над ним пара феев полетала незаметно. Будет очень ценен в бою, если выспится.

– Какие у тебя интересные черты проявляются, при свободе воли, – прозвучал у меня в сознании голос Стервятника. – И это при отключённой биохимии! Потом расскажи мне, как до этого дошёл. А пока вот тебе приказ, находиться с Рафи и обо всем странном мне докладывать. Будут вам феи!

Некромант переборщил, и уже через несколько минут прилетели и феи, и гриб-бард с лютней, кроме того, вокруг огня начали собираться и другие неспящие солдаты войска, превращая посиделку в небольшой походный концерт у костра.

В штабе

– У нас огромные потери, но у Блута ещё страшнее – почти всё, с чем пришёл король в болота, уже мертво, – заключил Пликс, склоняясь над картой с деревянными фигурками, прижимающими её от скручивания. – Я не стал оспаривать твоего авторитета при всех, а тем более разводить балаган.