В несколько взмахов я добрался до вертолёта и залез в салон.

Тут же на меня молча набросилось огромное животное, напоминающее тюленя. Обхватило лапами и вынесло наружу. Краем глаза я успел заметить, что монстр устроил в салоне вертолёта гнездо. Я тоже, блин, молодец — полез внутрь, не осмотревшись.

Мы упали в воду. Тварь вцепилась в УниКом и потянула ко дну. В отличие от меня, она прекрасно дышала в воде. Теперь появилась полоска, показывающая, сколько я продержусь под водой без дыхания, зависевшая от показателя «Здоровья».

Десять секунд.

#

Сначала я пробовал бить неизвестного гада кулаком. Потом догадался вытащить нож и всадил твари в живот. Один, второй, третий раз. Я чувствовал, что нож скользил и даже не надрезал прочную шкуру. Тем не менее, тварь задёргалась, отпустила меня и спешно начала всплывать. У твари жирная фигура, а перепончатые лапы больше напоминали мускулистые ласты.

Индикатор с воздухом исчез, его сменило оповещение, которое обновлялось каждую секунду:

Получен урон: –500, обтурационная асфиксия.

Получен урон: –500, обтурационная асфиксия.

Ну и терминология! Откуда простой игрок знает, что «обтурационная асфиксия» это последствия того, что он просто захлебнулся? Куда смотрят работники Всекон? Это именно тот случай, когда контрольные системы, выбирая оптимальную формулировку для описания повреждений, углубились в криминалистику. Да, коротко. Но непонятно.

Ка-эски — машины. Как и люди, машины — несовершенны. А когда на помощь одному несовершенству приходит другое — получается идеально.

Получен урон: –500, обтурационная асфиксия.