— Он, наверное, прав. Ее тело может быть довольно полезным, как каркас. Если залатать, а залатать-то залатаем. Кстати, — я тут резко вспомнил из-за чего я был в отключке, — а где, собственно говоря, духи, которых мы убили?
Пентиель засияла: ее улыбку можно было использовать вместо лампочки в темное время суток, настолько светлая она была. Несколько секунд я непонимающе смотрел на нее, а затем она протянула мне небольших камушка, каждый не более пяти-семи сантиметров в диаметре. Они поражали: в ярко-желтом, светящемся, ощущалась нескончаемая энергия, были видны переливы нескончаемого количества молний, которые скакали внутри. В темно-коричневом чувствовалась непоколибимая твердь, смотря на него можно было почувствовать уверенность в сегоднешнем дне. И последний камень, я увидеть так и не смог: только потрогать. камень разума оказался совершенно прозрачным. Никаких бликов, никакого искажения света. Однако, его можно было почувствовать: камень навеивал мысли; самые разные размышления приходили в голову, я даже не знаю как это описать, но камень как будто бы задавал вопросы, на которые я сам не могу ответить: иногда потому что не могу на них ответить, иногда потому что не хочу, а иногда — просто боюсь отвечать.
От камней было очень сложно отвести взгляд. Ими хочется любоваться. Хочется ими владеть.