Недовольных сейчас нет, мы работаем как команда, во имя нашего небольшого, но общего блага.
На фоне глухо прогрохотало двуствольное крупнокалиберное орудие. 350-миллиметров — это вам не шутки. Ещё и снаряды реактивные и ограниченно управляемые. Михаил, плотно взявшись за джойстик и высунув язык, управляет обоими снарядами.
— Есть залп на два километра по курсу следования! — отрапортовал Михаил.
— Изменения? — уточнил отец.
— Никаких изменений, следуют первоначальному курсу, — ответил Михаил.
— Ещё залп, на два километра по курсу, — приказал отец.
Все присутствующие, кроме отца, раздумывающего над чем-то, смотрели на происходящее на главном экране. Орудие выпускает очередной залп, появляются два небольших экрана, транслирующих прямо из камер на снарядах. На доли секунды показываются катера, а затем оба снаряда погружаются в морскую пучину. С общего вида с дрона видно, как они взрываются и поднимают неслабые волны.
— Изменения?
— Никаких изменений!
— Не хотят по-хорошему…
Мы смотрим на экран и чего-то ждём. Латиносы, видимо, не понимают, что им два раза предложили закончить дело миром…
— Бей передовой катер, а затем центральный, — приказал отец.
Артиллерийская установка сообщила о готовности к стрельбе и исправности системы наведения. Михаил навёл орудие на указанные цели, так как оба ствола — штуки практически независимые друг от друга, а затем произвёл залп. Снова глухой грохот.
Включаются снарядные камеры. Михаил умело управляет обоими снарядами и практически синхронно кладёт их по целям. На первом катере мы даже сумели пронаблюдать охуевшее выражение одного из членов экипажа.
Дрон увеличил картинку и показал стремительно идущие ко дну катера.
— Есть попадание! Две цели из двух! — сообщил Михаил.
— Изменения? — поинтересовался отец.
— Сигнализируют стоп-машина, — ответил Михаил. — На одном из катеров машут белой футболкой.
— Всё, больше не стреляй, — распорядился отец. — Пусть отчаливают.
У нас есть с ними радиосвязь, поэтому было не очень удивительно, когда станция радиосвязи заговорила на английском.