— Понятно, — кивнул я. — Значит, теперь надо просто извлечь пули, залатать самые ярые дыры и зашить тебе брюхо и всё?

— Отключи от меня эту женщину, — попросил Андре. — Объём крови достаточный. Больше это не актуально.

— Это без проблем, — я положил руку на кнопку остановки трансфузии, а затем испытующе уставился на невольного донора крови. — Ты сама начала эту войну. Хватит разрушений. Миссия завершена, ты поняла? Миссия завершена. Всё кончено, Джонни. Всё кончено…

И ожидающе уставился на дрожащую от холода сержанта Рембо.

— Да ну тебя… — махнул я рукой и выключил аппарат. — Это классика, блядь! Это знать надо! Тем более тебе! Эх…

Я вернулся к брюху Андре.

— Я могу помочь тебе с локализацией пуль, — сообщил он мне.

— Ну, давай… — кивнул я равнодушно.

Час я извлекал пули и откачивал дерьмо, щедро пролившееся в полости Андре. Ну, там было не только дерьмо, были ещё транссудат и тканевая жидкость, мёртвые ошмётки плоти, фрагменты его одежды, я всё это извлёк на свет босхжий, зачистил, а потом заштопал Андре как порванный носок.

— Берта, укати Андре в палату № 2, а я пока решу вопрос с нашей героиней боевиков… — поднял я с подноса брюшистый скальпель.

— Не убивай её, пожалуйста, — попросила Берта.

— А смысл? — спросил я. — Она покалечена, умирает, я только ускорю неизбежное.

— Ты — врач, а это твой пациент, раз лежит на твоём операционном столе, — напомнила мне Берта.

М-м-м, блядь, как будто зуб внезапно заболел…

— Я не дам ей умереть, вылечу, а потом мне придётся её пристрелить, — недоуменно произнёс я. — Нарушения логической цепочки не видишь?

— Врачебная этика, — Берта поняла, что сумела надавить на нужную точку моей до мозга костей врачебной психики, поэтому уверенно укатывала тележку с Андре прочь.

— Твою мать! — воскликнул я, а затем недобро посмотрел на Рембо.

Она не понимала, о чём мы говорим, так как не понимала суахили. Да и откуда ей? Американские военные учат фарси и то далеко не все, некоторые приезжают в командировки просто потянуть лямку с серьёзными «боевыми» и пострелять по афганцам.

— Ладно, хрен с тобой, Рембо! — решился я. — Так и быть, окажу тебе помощь, хотя следовало бы тебя пристрелить!

Я пожалею об этом как минимум дважды. Когда не смогу пристрелить её после оказания помощи — это раз, когда у нас будет кончаться жратва и я не смогу не кормить её — это два. Вполне вписывается по критериям в категорию благородных поступков!