— Веди, — приказал ему Андре.

— Без дежурного по КПП не могу покинуть пост, товарищ подполковник госбезопасности, — ответил ему рядовой.

Охренеть… Не ожидал увидеть чего-то подобного через два с половиной года после Апокалипсиса… Каждый сходит с ума по-своему, как говорится.

— Ты открыл огонь по инспектирующему часть проверяющему лицо, — сообщил рядовому Андре. — Товарищ старший лейтенант, разоружите рядового Штальмана.

— Есть! — вспомнил я, чему меня учили на военной кафедре.

Как смог отчеканил три шага до рядового, на ходу повернулся и забрал автомат MPi AK-74N, из ствола которого всё ещё курился дымок. Видимо, порох отсырел…

Рядовой снял пояс с подсумком и штык-ножом и передал его мне. Ситуация вызывала у меня нешуточное беспокойство. Не понимаю, чем именно, но жопа моя отчётливо чувствовала грядущие неприятности.

Хорошо, что озаботились бронёй, которую я, к слову, надел поверх стальной кирасы, что увеличило нагрузку, но не слишком заметно. Не будь брони, ходить мне с четырьмя дырками в брюхе.

— Рядовой, за мной, — велел Андре и направился дальше по коридору.

Далее мы обнаружили комнату дежурного по КПП, в которой никого не было.

— Старший лейтенант, озаботьтесь блокировкой гермодвери, — вспомнил Андре.

— Есть!

Быстро сгонял к гермодверям и притянул створки друг к другу, а затем достал из подсумка кевларовую нить, прихваченную для подобных случаев. Надо помнить, что кевларовая нить имеет прочность на разрыв в десять раз большую, нежели сталь марки «3», поэтому порвать эту нить в десять раз сложнее, чем обычную проволоку.

Обмотал ручки створок и навязал морской узел из двух концов. Вскрыть можно, но надо приложить охренительно большие усилия для этого.

Я вернулся к кабинету дежурного по КПП и обнаружил там сидящего на стуле рядового, а также ходящего вокруг него Андре.

Андре слушал, а солдат говорил. С немецким у меня нормально, а с айнфах-немецким вообще всё отлично, поэтому я прекрасно понимал, о чём эти двое болтают.

Не считая пропущенного мною, я узнал: основная масса сотрудников посольства с семьями была эвакуирована в бомбоубежище в первые три часа, бомбоубежище перевели в режим изоляции. Далее шёл ожесточённый, но безнадёжный бой за город, в котором на определённом этапе участвовал рядовой Герхард Штальман, а затем была такая же безнадёжная оборона посольства. Выжившие, которым посчастливилось оказаться не на верхних этажах, сумели убедить открыть бомбоубежище, поэтому выжили, а все остальные защитники посольства погибли.

Руководит в бомбоубежище генерал-лейтенант Люфтштрайткрефте Отто фон Ленски, он устроил тут форменную прусскую военщину и уже третий год поддерживает жёсткую дисциплину, ну, по словам Штальмана, конечно же. Судя по отсутствию дежурного по КПП на месте, даже мне понятно, что дисциплина здесь хромает на обе ноги.