-->
-->
Торговец заметно задрожал. Его водянистое от жира тело покачнулось, словно балансирующий над пропастью валун. И все же Хагер чувствовал, что, несмотря на все его старания, Балибей колеблется.
- Где гарантии, что ты не станешь тянуть из меня деньги, припрятав доказательства? - спросил глава гильдии.
- Нет никаких гарантий, толстяк. - Воин швырнул персиковую косточку в стоящую в ногах корзину, вытер руки о штаны. - Но разве ты просишь гарантии у богов, что они прикроют тебя от врага или неожиданной смерти? Посмотри на меня - разве я похож на непорядочного человека?
- Ты похож на человека, который посреди ночи ворвался в мой дом, - ответил Балибей.
Хагер отреагировал почти доброжелательной улыбкой - что ж, толстяк по-своему прав.
- Чего ты хочешь? - спросил торговец.
- Я хочу получить обещанное золото плюс то, что ты обещал убийцам за наши головы. - Хагер не закончил, но на щеках торговца появился румянец возмущения. Воин мысленно оскалился - что-то с ним будет дальше. - Я оставлю себе "Слезы рассвета", как честно добытое в бою сокровище, а те двадцать сотен золотых будут платой за то, что мы выгребли дерьмо из твоих шахт. Думаю, теперь ты можешь вернуться в них и продолжать свои, как это правильно назвать... - Хагер сделал вид глубокой задумчивости, - продолжить свои алхимические изыскания. Если ни ты лично, ни причастные к Самоцветной гильдии люди не будут мешать нам жить - доказательства твоих делишек канут в лету, никто о них не узнает. Но до тех пор, как ты понимаешь, они останутся лежать в надежном месте. Для твоей же пользы: чтобы не наделал глупостей сгоряча.
Еще одна попытка запугивания прошла успешно. Хагер мысленно присвистнул, довольный своими успехами.
Пятна на лице торговца из бордовых стали белыми, а подбородки возмущенно задрожали, выдавая хозяйские мысли.
- Откуда мне знать, что ты не обманешь?
Хагер пожал плечами, потянулся за вторым персиком, откусил от румяного бока добрую треть и сказал:
- Поверить, быть может? Иногда людям нужно просто верить.
- Если бы я жил по такому принципу, то давно бы разорился и отпивал дерьмо из сточной канавы. А если бы боги были не милостивы, так и вовсе бы окочурился.
Хагер отметил, что стоило толстяку оказаться в игре не по его правилам - и он сразу растерял весь свой приторно-услужливый тон.