Куда, кстати, везли отсюда все нарытое, а потом и наломанное? В той долине, по которой мы поднимались за вихрастым, следов дороги нет. На выходе из распадка она, видать, заворачивает в другом направлении, дальше в холмы.

Боковые гребни опять начинают возноситься выше и выше, а склоны делаются все круче, постепенно превращаясь в откосы.

Из-под осторожной ноги стремительно вышуршивает длинное извивающееся тело и, размашисто загребая лапами, прытко прет прямо по осыпи вверх. Хвост потеряешь, дура!

Судя по размерам, эта ящерица тут с эпохи матриархата.

С перепугу могла ведь и броситься. С мозгами-то у них действительно не шибко.

А не грянуть ли нам дурачкову запевку? Для прелиминарной острастки.

Ну и для поддержания духа. А то вроде как опять тянет поежиться.

Но предполагаемое стойбище все ближе, ночь глубже, спится, наверное, слаще, и подбирающиеся к дому крики в таких случаях, как правило, не возбуждают в кондовых хозяйских душах доброжелательности. А мы ведь именно в гости идем, пусть и без приглашения.

Заканчивающийся пологий поворот открывает вид на дальнюю часть ущелья, перегороженного в самом узком месте высоченной баррикадой из наваленных друг на друга камней. В оставленный посредине проход можно протиснуться лишь по одному, да и то боком. Что называется, не размахнешься. А если еще при этом навстречу примутся тыкать копьем в лицо, то желание рваться вперед очень быстро угаснет.

Со штурмом тут голимый но пассаран.

Копьеносцев не видно, но, наверняка, окрестности под приглядом.

Отступаем назад за поворот и двигаем обратно, пока что не солоно хлебавши.

Как только откосы превращаются снова в склоны, лезем на правый. Выискиваем на гребне сосенку потолще и устраиваемся с обратной стороны в углублении между корней, прямо на хвойной подстилке. Завернувшись в куртку, отключаемся.

Утро мудренее.

Особенно когда канунный вечер выдался мудреным.

Глава XI

Глава XI