– А ты пробовал войти в дом, когда в дверях конь стоит, да еще задом?

Левый смущенно чешет в затылке:

– Ну, коли задом, пожалуй, и лягнет.

– То-то и оно! – хвалит его Брайан за сообразительность.

– А чего это конь на крыльце делает? – раздается подчеркнуто насмешливый голос долголобого.

– За овсом пришел, по-другому не допросишься, – отвечает Брайан, не поворачивая головы, и быстрыми точными мазками завершает картину: – Внутрь не лезет, следить не хочет. Стоит себе в дверях, поматывает хвостом да ржет потихоньку. Ждет, когда же в хозяине совесть проснется.

Картина производит впечатление.

– Хватит умничать! – рявкает на долголобого правый гард. – Доставай ужо свою.

– Хорошо, – смиряется тот, – но предупреждаю заранее, у меня она совсем другого склада.

– Давай-давай, – подбадривает его левый, – предупреждун складенный…

Долголобый вылезает вперед и, хитро сощурившись, начинает:

– Не сеют, не сажают, а сами вырастают…

– В конюшне? – уточняет Брайан, не дослушав вопроса.

– Почему? – тормозит тот. – В любом месте.

– Это точно, – вздыхает правый гард, – где придется.

– А потом мамку впрягут в телегу, – подхватывает левый, – а он весь день за ней бегает, выискивает момент, чтоб молочка пососать.

Лиц стражников касается своим крылом печаль.

В наступившей тишине слышно, как Шмыга шмыгает носом.

– Да не может быть, – вскрикивает вдруг долголобый, – чтоб, куда ни кинь, всюду конь!

– Уверен? – переспрашивает Брайан. – Тогда я свою загадаю. Никто не против?