Мир исчез в красно-черном мареве огня и дыма. Растворились и Дарквуд, и замок, и атакующие с защитниками. Осталась лишь паника, боль и нестерпимый жар. Глаза и горло опалило, я скрючился, даже не пытаясь сбить пламя с доспехов. Мимо сознания пролетели тревожные сообщения:

Критическое повреждение: Вы ослеплены! Вы не можете дышать! Масштабные ожоги!

Критическое повреждение:

Вы ослеплены!

Вы не можете дышать!

Масштабные ожоги!

Каким-то чудом мне удалось попасть сослепу в «горячую» клавишу излечения. Пламя исчезло, показатели Здоровья скакнули с последних единиц до ста процентов, исчезли сообщения о травмах.

Я вскочил. Вокруг меня был круг закопченного боевого хода, из щелей сочились сизые дымки. Я рванул из сумы бутыль заживляющего эликсира, швырнул в пламя, ориентируясь на звук. Сверкнуло зеленым, пламя опало в том месте, но Сигизмунд остался лежать.

У меня сердце екнуло.

«Неужели?..»

Сигизмунд поднял голову, я с облегчением выдохнул: жив. С его лица быстро пропадало мучительное выражение, уступая место удивлению.

— Вставай! — крикнул я. — Не прикидывайся Жанной д’Арк, тебя сегодня жечь не будут.

Военачальник машинально матюгнулся, но я не обратил внимания. У самого руки подрагивают.

Защитники Дарквуда медленно, но неотвратимо сливались. Надобность в озвучении приказа об отступлении в цитадель отпала. Отчасти из-за того, что стены уже почти полностью были захвачены, отчасти из-за гибели большинства защитников.

— Все, — крикнул Сигизмунд, на удивление быстро приходя в себя. — Пора и нам отходить!

Я не спорил. Тем более что через разрушенные ворота продолжали напирать враги. Теперь пришел черед ледяных великанов. Со стены я прекрасно видел, как двое высоченных истуканов с легкостью обрушили дубинами здание, в котором укрывались стражники. Те успели только пискнуть.

«Не пройдет и часа, — пронеслось у меня в голове, — как город будет окончательно зачищен…»

Отступление к донжону напоминало позорное бегство. Правда, если не считать того, что мы успевали попутно глушить неизвестно откуда взявшихся в этой части города гремлинов и кобольдов.

В темноте на затянутых дымом улицах мелькали тени. Дважды я чуть не укокошил союзника. В одном из переулков мы нарвались на засаду. Кобольды здесь буквально кишели, я не успевал парировать удары. В конце концов плюнул и, постоянно восстанавливаясь «горячими» клавишами, стал тупо рубить. Такая тактика быстро себя оправдала. В живой стене быстро образовалась брешь.

— Лис!