— Брун, Куно! Познакомьтесь с бывшим генералом Фойригом и его друзьями, — сказал Ястреб. — Где Мертвец?

— За дверью, — произнес с южным акцентом бронзовокожий.

Я оглянулся. Выход из таверны перекрывал здоровяк, одетый в доспехи из металлических пластин, между которыми проскакивали искры. Лицо Мертвеца было серым и безжизненным, лишь белые с черными зрачками глаза пристально наблюдали за нами. В руках он сжимал огромный двуручный меч.

— Сегодня не ваш день, — сказал Ястреб, и мир закрутился калейдоскопом красок, словно в зал с кривыми зеркалами бросили пригоршню конфетти.

***

— Мы остались вдвоем, только я и ты, — сказал Ястреб.

Его голос звучал гулко, словно внутри пещеры. Мы по-прежнему находились в таверне, но окружающее затягивала легкая туманная дымка. За окном сгустился молочный туман. Все, кроме нас двоих и лежащего за столом пьяницы-капитана исчезли.

— Странно сработала шкатулка. Обычно никого лишнего в зоне поединка не остается. Ну, да ладно, — проговорил Ястреб, вынимая меч из ножен.

Я последовал его примеру.

— Где мои друзья?

— Понимаешь, какое дело, — продолжил Марико. — Никогда не знаешь, как распределит схватки шкатулка войны. Но удача сегодня ко мне благосклонна — мне достался ты, Игорь Ламберт.

— Откуда ты меня знаешь?! Ты помнишь реальность?

— Может быть, Игорь Ламберт, может быть. А вот ты меня не узнаешь. Аделаида Олеговна — моя мать. Сколько она заплатила тебе тогда за мою голову?

Он обходил меня с левой стороны, там, где было свободное пространство между столами. По дымке разбегались едва заметные светящиеся волны.

— Алешка? — вспомнил я. — Сейчас ты в другом виртуале.

— Зато ты, как всегда, под своей личиной, ретурнер, — словно выплюнул он последнее слово. — Я же говорил, что вернусь в пространство Чендлера.

— Мне всё равно, — сказал я, внимательно следя за его движениями — главарь «Невашдней» переставлял ноги мягко, как ягуар на охоте. Мы вели позиционную борьбу, выискивая слабости в движениях друг друга. — Это твое дело. Как был глупым мальчишкой, так им и остался.

Он дернулся, но затем вновь спокойно принял боевую стойку.