– Не грусти, Ташка, прорвемся, – ободряюще попытался стиснуть ее плечо, но даже не смог обхватить его пальцами.

– Может, поискать кого-то из знакомых, кто играет, чтобы тебя в гильдию пристроить?

– «Непися» такой необычной расы? Появятся вопросы, на которые я не хочу давать ответы. И еще. Завтра я ухожу на задание, буду улаживать кое-какие вопросы, – выразительно потираю свой ошейник, – так что постарайся написать уже сегодня.

– Ванька, я так соскучилась, – зеленая громадина прижала меня к себе. Хруста костей я не слышал, видать, спасала «Окаменелая кость».

– Еще свидимся. Но без крайней необходимости лучше не встречаться.

– Понимаю. Ой! Слушай, у тебя немного деньжат не найдется? А то я все на портал потратила, чтобы в этот город прыгнуть. Цены тут, скажу я тебе!

– Неужели кольцо в нос присмотрела?

– Да иди ты! – легкий тычок в бок сбрасывает меня со скамьи. – Там просто женщина просит помочь, у нее дочка умирает…

Угу. В этом она вся. То замерзшего котенка с улицы приволочет, то всю стипендию перечислит в какой-нибудь фонд в очередной раз умирающей от лейкемии фотографии милого малыша, скачанной с какого-нибудь фотобанка… Добрая и наивная. За это мы ее и любим.

– Показывай, – махнул я рукой.

Женщина действительно там была, и натужно кашляющая девочка лет пяти у нее на руках – тоже. Одеты обе скромно, но ухожены – одежда чистая, все дыры аккуратно зашиты. В общем, на типичных «неписей»-попрошаек не похожи. А девочка и впрямь выглядит паршиво!

Ташка тут же присела рядом и сунула девочке купленный специально по такому случаю леденец на палочке, а сама начала расспрашивать ее маму. Судя по всему, жили они далековато от города, у границы болот, что раскинулись к югу. Однажды дочка заболела, но ни местная знахарка, ни колдунья с ближайшего хутора помочь не смогли. Проезжавший мимо жрец тоже оказался бессилен, но наказал им ехать в Храм Амалии Целительницы.

Так она и сделала. Собрала по родственникам и соседям денег в дорогу и отправилась в путь. Отыскала Храм и попросила о милости у богини. Вот только одной молитвы оказалось мало, как ей объяснили жрецы. Пришлось ей бросить на алтарь все остатки денег и фамильное кольцо, доставшееся от матери, но эти подношения не разжалобили богиню.

Вот и сидит она здесь уже третий день, уповая на доброту человеческую. Поначалу приставали к ней попрошайки, но узнав о беде ее, оставили в покое и даже разрешительный камень выдали, чтобы прочие несчастную женщину не трогали.

Я заглянул в мятую жестяную кружку: три сотни монет за три дня. Посмотрел информацию по девочке.