Видимо, старая анкета всплыла. Уволили меня за две недели до того, как узнал диагноз, резюме рассылал пачками. Даже пару раз сходил на собеседования, на которых быстро оценивали мой нетоварный вид и выпроваживали, обещая позвонить. Ну, а после было как-то не до них.
Очередная удача. Теперь вода не только теплая, но и экологически чистая.
– Так уж получилось, – откинувшись на подушку, прикрыл глаза, – я сейчас не в самой лучшей форме. Приболел немного.
– О, не переживайте, нам известно о вашем затруднительном положении, о котором вы узнали пару месяцев назад, – сложив планшет добродушно отозвался Степан Маркович.
Внутри все сжалось, и меня накрыла волна злости. Глубокий вдох, медленный выдох – стало чуть легче. Старик лучился доброжелательностью, кажется, вполне искренней, но его слова задели за живое. Я никому так и не сказал о своей болезни, даже родители не знали, а тут посторонний человек.
– И чем же я приглянулся столь именитой организации? Думаю, все понимают, что работника года из меня не получится. Тем более, мне сейчас не до креатива. Энтузиазма, так сказать, поубавилось в последнее время.
– А по-моему, как раз вы – главный кандидат на подобное звание, – разулыбался Степан Маркович, пропустив весь сарказм мимо ушей. – Насколько я знаю, суть вашей проблемы в неспособности погрузиться в мир снов? А как насчет того, чтобы заменить его миром виртуальной реальности?
Непринужденность и уверенность старика едва не раздули еле тлеющую искру надежды, но, увы, чудес не бывает, а значит, можно расслабиться и перестать судорожно сжимать простыню.
– Не поможет.
За весь разговор Степан Маркович впервые нахмурился, что меня даже немного повеселило.
– Еще до диагноза бывали приступы бессонницы, порой всю ночь с нейрошлемом проводил. Единственная польза – помогало убить время, выспавшимся и отдохнувшим я себя точно не чувствовал.
К моему удивлению, под конец фразы дедуля вновь был доволен жизнью и уверен в себе.
– Нейрошлемы – это прошлый век. – Слышать подобное от старика в свой адрес было как минимум странно. – Не подумайте чего плохого, но как давно вы… перестали интересоваться делами мира в целом?
Ничего плохого думать я и не собирался, даже самому интересно стало. Хотел было сказать, что два месяца – примерно столько прошло с рокового похода к врачу, но, поразмыслив, понял, что реальная цифра больше. Еще за месяц до того впал в прострацию из-за вечного недосыпа. По идее, живого свободного времени становилось больше, ну, а на деле – сидишь и смотришь в одну точку, гадая, уснул ты или завис. Это после аварии я часок без сознания провалялся, и чуток легче стало.