Вернулась Кареока, выходившая в реал.

   - Готов?- спросила она меня.

   Я сдержанно кивнул, не смея посмотреть девушке в глаза.

   - Тогда идем.

   И мы покинули портовую гостиницу.

   На улице уже темнело, так что я, нацепив на голову капюшон новой куртки, мог не опасаться, что во мне признают Проклятого. Это если не лезть на рожон и держаться в стороне от людского столпотворения. Впрочем, таковое имело место лишь в центре города, который мы решили обойти окольными путями. Кстати, Кареоке тоже следовало опасаться разоблачения. Я случайно заметил в зеркале, как выбиваются из-под ее капюшона черные языки Проклятия.

   - Не смотри!- воскликнула она, заметив, как я за ней наблюдаю.

   Ей было неприятно, что я видел ее... такой.

   А сам я выглядел, пожалуй, еще хуже. Но в данный момент меня мало пугал мой внешний облик. Куда страшнее была чернота, заполнившая мою душу...

   Альгой шел впереди, предупреждая нас, если что. Мы с девушкой двигались вдоль домов, всякий раз ныряя в переулки, если навстречу появлялись прохожие. Лишь когда окончательно стемнело, мы пошли открыто, прячась лишь при встрече с городской стражей.

   До эльфийского квартала мы добрались лишь ближе к полуночи. Альгой решил пройти через ворота, и его пропустили после того, как он упомянул имя какого-то эльфа, обитавшего в этом квартале. Нам же с Кареокой пришлось лезть через забор, с чем мы успешно справились и присоединились к алхимику.

   С тех пор, как я побывал здесь в последний раз, ничего не изменилось. Эльфы вели размеренную, скучную жизнь и спать ложились раньше всех. Правда, и вставали с первыми лучами солнца. По знакомой дорожке мы добрались до храма. Первым вошел алхимик, огляделся, махнул нам рукой.

   Внутри никого не было. Ровным светом горели эльфийские светильники, в конце колонного зала возвышалась огромная статуя Богини Правосудия.

   - Иди,- подтолкнула меня в спину Кареока.

   Я несмело шагнул в зал, пересек его и остановился у подножия статуи. Я не знал, что сказать, но, к счастью, система пришла на выручку, посветив незамысловатый текст:

   - О, Великая Богиня, Мать эльфов и Защитница угнетенных. Мой путь раскаяния был долог и тернист. Но я прошел его, перенеся заслуженные невзгоды, и выполнил Твое поручение. Прими же в дар от недостойного эту статуэтку, как знак примирения, и сними с меня... и со Звездной Кареоки Проклятье, искупленное в долгих скитаниях и борьбе с именем твоим на устах.

   Кареоки не было в тексте, так что это была чистая отсебятина. Зато от всего сердца.

   Статуя Богини призывно сверкнула, по белому мрамору поползли языки светящегося тумана, который опустился на пол, приняв очертания женской фигуры. А еще мгновение спустя передо мной стояла сама Светлоокая во плоти и во всей своей божественной красе: