Посреди просторной комнаты, занимающей практически весь первый этаж стоял мальберт, на котором крепилась и в самом деле незаконченная картина с изображением отстраивающейся улицы.

— Спасибо на добром слове, — как-то самокритично хмыкнула художница.

— Собственно я хотел с вами и обсудить вашу работу. Знаете, одна моя знакомая, очень любит рисовать. И к сожалению, очень расстраивается, что у неё не получаются некоторые вещи. А я, в свою очередь, не могу и ровную линию-то прочертить, не то, что картину нарисовать.

— И вы ищите репетитора для своей знакомой? — догадалась женщина. — А эта ваша знакомая, случайно не ходит по городу со взведённым арбалетом?

— У девушки было весьма непростое прошлое…

— Да знаю я, — отмахнулась от парня художница. — Иша рассказала мне. Она её в свой день рождения полночи утешала. Тогдашнее «городское безумие» вы ведь устроили ради своей девушки, а не ради дня рождения Иши, — не дождавшись очевидного ответа на свой вопрос, женщина посмотрела в окно. — Мне, будет трудновато давать уроки под «прицелом» арбалета.

— Насчёт арбалета, вопрос решаем. Вы согласны взяться за обучение девушки?

— Да. Но обучить я её смогу только элементарным вещам, и то при условии, что она действительно рисует хотя бы на примитивном уровне.

— В таком случае обсудим вопрос цены?

— Цену я назову, когда взгляну на её «художества». А вот цена собеседования с ней, уже смотрит на вас, — с этими словами воргенша ткнула пальцем на огромную дыру проделанную в стене.

— Кхм, я вообще-то не каменщик.

— Но вы «хозяин» этого города. Притащите мне этих «каменщиков» сюда. Да так, что бы они на коленях вымаливали у меня прощения за своё опоздание.

— А… ну это, — прислушавшись к звукам, доносившимся с улицы, Артур улыбнулся. — Думаю, я уже нашёл человека, который выполнит вашу просьбу с удовольствием и намного лучше меня.

Открыв дверь, парень тут же встретился с разъяренным взглядом огромного орка в рваной цветастой рубахе.

— Вот ты где прячешься, крысёныш! А ну отвечай, куда отослал моих обалдуев.

— Выполнишь моё поручение, скажу.

— Да ты никак поиметь меня решил? Ты хоть понимаешь, что я с тобой сейчас сделаю.

— Какая интересная татуха на лбу, — вышедшая следом за Артуром воргенша завистливо присвистнула. — Сами рисовали или каллиграфа нанимали?

— Издеваешься псина блохастая? Я это художество уже несколько недель вывести не могу, — с этими словами орк ударил кулаком себе по лбу, на котором красовалось старательно выведенное матерное слово из трёх букв.

— Пооскорбляй меня ещё, морда зелёная. И ты с этой надписью ещё год будешь ходить, или до тех пор пока кто-нибудь не побрезгует пристукнуть такого тупого идиота, — тут же не осталась в долгу «блохастая псина», снова сжав рукоять меча.