— Мы таких уродов в мировую расстреливали, даже не из-за угла, а в рожу. И рожи чистили всегда и везде. Фашисты такими не были, как эти говнюки.

— Где ты был последние девять месяцев?

— Прятал добро, строил замки, качался.

— Просто, лаконично, бессмысленно, — хмыкнул Броневик.

— Во-во, — кивнул Роберт, — если ты говоришь, что игра заканчивается, какой смысл что-то прятать?

— Сама игра останется, с концами исчезнут только персонажи.

— То есть, останется всё, кроме игроков?

— Не совсем так. Мир изменится, без этого никак, катаклизм все же. А вот начинать придётся все с начала. При этом, некоторые города, крепости, деревни и прочее, имеет шанс уцелеть.

— То есть, если мы, сразу после этого катаклизма вернемся в игру и рванем к нашему городу, то можем вновь им завладеть?

— Чисто теоретически, — хмыкнула Ира, — как мы первыми уровнями доберемся до локации 180?

— Она правильно говорит, — кивнул я, — хотя изменений будет очень много. Возможно, что локация станет всего 40 уровня, а может и на 1000 будете с боем прорываться.

— Значит, кардинальное изменение игрового мира. И как ты свои схроны искать будешь?

— Ну, есть у меня подозрение, что при катаклизме будет учитываться некая стойкость городов и крепостей. Если мало, то снесет и сровняет с землей, если достаточно, то хотя бы руины останутся. Если много, то все, или хотя бы многое, останется по-старому. Это только предположение, как будет, сказать не могу.

— Имеет нас смысл делать такие же схроны? — спросил Роберт у Иры.

— Имеет! — она кивнула, — если все будет именно так, то в игру мы все равно вернемся, а иметь хоть какие-то тайники и стартовый капитал, будет очень выгодно.

— И сколько людей владеют этой информацией? — спросил паладин.

— Я и вы, — пожал я плечами

— Хм, — он задумался, — Лаки, я только не могу понять, почему ты нам помогаешь? В альтруизм я не верю, хотя в случае с тобой, я уже не знаю, во что верить. И ты не делишься с нами всей информацией, почему?

— Сейчас просто не время, но обещаю позже рассказать.

Все присутствующие переглянулись, и видимо что-то решили.