Несанов Руслан Борисович сидел у стены самым последним. Самый молодой администратор в Бюро. Очень приятной наружности мужчина, с тонкими чертами лица. И сразу было заметно, что он человек и восточных кровей. Одевался даже на работу, как другие в театр. Манеры имел соответствующие внешности. А главное, был остроумным собеседником. Все эти качества специалиста по игровой логике, кем он являлся в Бюро, сделали его главным образом любимцем всего женского персонала, многие из которых при встрече с ним напрочь забывали, что он давно женат и хороший семьянин. А некоторые забывали, что они сами уже замужем и дети есть. Уж такой он был скрытый Казанова, никогда этим не пользовавшийся. Но и как сотрудник ему не было цены. Именно он разработал всю логику Аркады. Его заслугой также стала разработка Г-П диалога — прямого общения погруженных и программы, о котором в СМИ писали, как о революции в мире игр с погружением.

Такой подвиг заслужил внимание кураторов, и ему предложили администрировать шестой массив данных.

Так были распределены среди лучших сотрудников ОКБ кураторами из правительства все шесть существующих автономных зон массивов данных, определяющих архитектонику виртуальной игры с полным погружением. То есть, Аркадию. И существует она уже более года.

Где-то ближе к одиннадцати часам прогудел селектор на столе секретарши.

— Слушаю, Федор Рудольфович.

— Пусть заходят.

Они сами тоже расслышали. Встали и гуськом направились в кабинет шефа.

В светлом большом кабинете, куда они вошли вшестером, тянулся длинный приставной стол человек на сорок-пятьдесят, примыкая дальним концом к массивному письменному столу, за которым и восседал заместитель министра по высоким технологиям Иншин Федор Рудольфович. Оттуда он оглядел вошедших сквозь оптические линзы больших черных роговых очков, как глядят с подозрением в измене родине. Таков был его чиновничий взгляд не только на них. Их как раз он подозревал меньше остальных им курируемых. Так он вообще глядел всегда на подчиненных. У него только непосредственное начальство было полностью вне подозрений.

— Сядьте, — повелительно рявкнул он, сердито поправляя на лацкане колорадскую ленту.

Когда все вшестером сели с одной стороны приставного стола в том же порядке, как сидели в приемной Федор Рудольфович провозгласил:

— Считаю совещание открытым. — Потом еще раз обвел их слегка подозревающим взглядом и продолжил совещание: — Прошло два месяца с тех пор, как вы вот тут, — его средний палец ткнул в центр письменного стола, — обещали мне разрулить вопрос контроля погруженцев со стороны соответствующих министерских органов тоже. Где результаты? Я вас спрашиваю.