– Значит так, детка, – щелкнул он пальцами. – Вот что я тебе скажу. По-хорошему, мне надо бы тебя прямо сейчас придушить, и твоего приятеля тоже.

– Вы про вон того? – Кристи показала на Штрюга, который сидел в уголке беседки и был больше похож на декоративную садовую скульптуру, чем на живое существо. – Или про того, что только что ушел?

– Про этого, конечно. – Фатт указал на Штрюга. – Его-то никто не хватится, как и тебя. Посланца губернатора Тоннера убивать никак нельзя, особенно теперь, после того что он отчебучил, а вас можно и нужно.

– Спорный вопрос, кто именно отчебучил хлеще, – жестко произнесла Кристи. – Красть дочь такой персоны – это тоже не слишком-то разумный шаг.

– Поговори мне еще, – вяло пригрозил Фатт. – Хотя да, это меня занесло. Опять же – а как мне по-другому можно было добраться до этого обрывка?

– Ну, не знаю. – Кристи пожала плечами. – Взлом, обмен… Мало ли хороших способов?

– Мало. – Чезаре засунул руку в карман камзола попугайской расцветки, в который был одет, и чем-то там пошуршал. – Представь себе – мало. Я – Фатт. Нас боятся и ненавидят. Ненавидят сильнее, чем боятся, а потому из благородных никто не хочет иметь с нами дела, а со мной – в особенности. Что же до таких, как ты и твой приятель, – я никому не могу доверять. Почему – объяснять, надеюсь, не нужно?

– Нужно. – Кристи присела на скамейку, стоящую у стены беседки. – Я бы послушала.

Фатт посмотрел на нее с удивлением, Штрюг гулко сглотнул.

– Я третий сын своего отца, – невесело сказал Чезаре. – Точнее, был четвертый, но Вито, один из моих старших братьев, погиб полгода назад при невыясненных обстоятельствах.

– Его вроде как в Карташене порешили прошлым летом, – неожиданно подал голос Штрюг. – Слыхал я про это.

– Вроде как, – недружелюбно подтвердил Фатт. – И сразу же все, кому не лень, начали мне говорить в спину, что они знают, что я делал прошлым летом.

Кристи подумала о том, что у него в голосе слишком уж велик процент скорби по безвременно, но так удачно ушедшему из жизни брату, но говорить это вслух не стала. Напротив, она негромко произнесла:

– Скорблю вместе с вами по этой потере, дон Чезаре. Надеюсь, те, кто это сделал, понесли заслуженную кару или еще понесут ее.

– Это дело семьи. – Фатт хрустнул пальцами. – И семья покарает тех, кто поднял руку на ее члена. К тебе же это не имеет никакого отношения.

– Бесспорно, – склонила голову Кристи.

– Хитра и умна. – Фатт снова сунул руку в карман и достал оттуда конфету в блестящей обертке. – Значит, ты не слишком интересовалась тем, что ты мне привезла?