Быстрым движением руки я извлек из нагрудного кармана шприц и воткнул его в плечо мистера Викаса. Безвредный физраствор попал под кожу, невидимый энергожгут лишил лощеного мужчину сознания. Ни одна экспертиза не сможет выявить, что за фармакологическое средство я использовал, чтобы лишить человека подвижности на несколько часов.

Группы быстрого реагирования остались на своих местах. Видеотрансляция из апартаментов будет еще десять минут показывать наш диалог. Ровно столько мне потребуется, чтобы покинуть здание незамеченным и оказаться в относительной безопасности.

* * *

Вернувшись в Москву, туда где все началось, я стоял посреди заброшенного парка. Бросив взгляд по сторонам, отметил осеннюю безлюдность. Как и пару лет назад, в промозглый вечер мало кто имел желание совершать прогулки. Вспомнив как в первый раз вышел на пробежку и смог преодолеть лишь сорок метров, горько улыбнулся. Если бы я только знал, к чему все это приведет….

Компания, которой принадлежал странный небоскреб, оказалась одной из четырех корпораций, которые в действительности управляли жизнью всей планеты. Ни правительства разных стран, ни религиозные деятели, никто не смел противиться решениям этих Колоссов. Четыре всемирные биржи охватывали своими интересами территорию Земли. Если в каком-нибудь регионе намечался застой, тут же активировались скрытые сценарии оживления торговых площадок. Террористы взрывали бомбы, религиозные фанатики проповедовали, сырьевые месторождения разрабатывались, войска стреляли по всем кто плохой; словом происходило все то, чему не мог дать объяснение ни один независимый политический аналитик.

Для владельцев бирж было неважно что покупается, а что продается. Со всех совершенных операций они получали свой процент. Если для увеличения количества сделок была необходима эпидемия, то она начиналась, какими бы тяжелыми не оказались последствия для генетического кода будущего человечества. Моральные принципы владельцев Колоссов не имели ничего общего с мировоззрением простых людей. Большие деньги не просто развращали, они делали людей другими.

После разговора с мистером Викасом, я окончательно понял, что и у меня нет ничего общего с людьми. Задумавшись о том, как собираюсь жить дальше, с горестью осознал, что вряд ли смогу когда-либо завести семью и детей. Мне все труднее становилось сдерживать свой гнев. Окружающие меня люди говорили ужасно медленно, пока они выражали в словах одну мысль, я успевал прочитать половину книги среднего размера, скачанную из сети. Терпеть рядом с собой женскую особь, которая будет разевать рот и выдыхать в секунду по паре слов, являлось бы для меня изощренной пыткой. Я не желал себе такой участи и кажется нашел выход из сложившейся ситуации.