Вдруг вспомнил сегодняшнюю гостью, леди Элизабет. Никогда я не видел, да что там, даже представить себе не мог, что на этом свете может существовать такая совершенная, такая потрясающая красота. Ее глаза, они, как бездонный омут, в который ныряешь и тебя засасывает, тянет в глубину, воздуха не хватает, но ты готов не дышать, готов умереть, лишь бы добраться, достичь, коснуться… Тьфу ты, черт! Я тряхнул головой. Что за наваждение? Даже смутный образ красавицы, существующий в моем воображении, вызывал ощущения, схожие с теми, которые вызывала сама леди Элизабет, возможно, лишь чуть более слабые. Ну, уж нет, ради сохранения ясности рассудка, думать я о ней не буду.

Несколько медленных, глубоких вздохов успокоили участившееся было сердцебиение, и я, мысленно повторяя мантру: «Как же я устал, я спокойно засыпаю, засыпаю, почти уснул…», действительно, наконец, провалился в сон.

Проснулся я на редкость легко, бодро вскочил и принялся за упражнения. Не знаю почему, но ощущался во мне какой-то небывалый подъем и воодушевление. Было странное ощущение грядущих перемен к лучшему, каких-то волшебных сюрпризов и чудес.

Быстро умывшись и проглотив завтрак, я галопом понесся на занятия, удивив и порадовав мистера Биркина своим энтузиазмом. И даже тригонометрические задачи, которыми мы сегодня занимались на второй паре уроков, не вызывали во мне былого отторжения.

Меня, как магнитом, манила мастерская. Еще вчера такого ощущения не было, но сегодня, я рвался туда изо всех сил. После занятий, мне практически силой пришлось заставлять себя идти на ланч, так как, от странного волнения не ощущая голода, я сейчас воспринимал еду, как лишнее препятствие на моем пути.

И когда я, наконец, оказался в ней, пришло странное спокойствие. Все прочие мысли ушли, и я с головой погрузился в процесс сборки внутреннего механизма птицы. Все детали идеально подходили друг к другу, по сути, моей задачей было лишь правильно собрать изделие по чертежу, как конструктор. Возможно, если бы я не просидел бы несколько дней в библиотеке за «Механикой и механизмами», эта задача не казалась бы мне такой простой, но сейчас, когда я брал деталь в руки, я сразу понимал ее предназначение и уверенно крепил на нужное место.

Не заметив, как прошел обед, я пришел в себя только от сильного стука в дверь.

— Входите!

— А неплохо ты устроился, друг мой, довольно уютно, — в комнату, с непривычки оступаясь на неровных ступенях, спускался не кто иной, как детектив Марч, собственной персоной.

— Вы, сэр? А что вы тут делаете?

— Ну, я же обещал навестить тебя, если понадобится твоя помощь.