— Вы и сейчас молоды и красивы, мэм.

— Ах ты, юный дамский угодник! — засмеялась женщина. — Повеселил. Подожди, сейчас я покажу тебе кое-что.

На минуту выйдя из гостиной, миссис Джобсон вернулась, держа в руках плотный лист пожелтевшей от времени бумаги.

— Вот, смотри, — женщина протянула его мне. — Артур увлекается живописью, так, на любительском уровне. Эту акварель он написал после одной из наших совместных прогулок, почти пятнадцать лет назад.

Не знаю почему, но в момент, когда я взял лист в руку, мои внутренности сжались в тугой комок, а ладони мгновенно вспотели. На рисунке, весьма талантливо и очень похоже на самих себя, были изображены отдыхающие на пикнике люди. Вот заметно помолодевший мистер Джобсон, вот Марта — темноволосая, немного полнее, чем сейчас, но с узнаваемой доброй улыбкой. Вот высокий мужчина с бакенбардами обнимает, как бы стараясь защитить от всего мира, миловидную хрупкую блондинку. И, наконец, мои родители… Папа, с раскрытой книгой на коленях, мама, с развевающейся гривой рыжих волос и какой-то корягой в руках.

— Мама, папа… — я коснулся нарисованных фигурок, чувствуя, как в горле поднимается тяжелый ком.

— Шерлок, ты узнал их? — взволнованно спросила миссис Джобсон.

Я, не в силах произнести не звука, кивнул. Конечно, узнал. Я видел их каждый день, с минуты моего рождения и до того момента, когда мне исполнилось двенадцать лет. Это ведь были мои, настоящие мои родители! Протей… Чертов Протей, зачем ты это сделал?

Уставившись на рисунок, я даже не заметил, как тихонько ушла миссис Джобсон. Не знаю, сколько прошло времени, но, вошедший в комнату адвокат, как будто вытащил меня из глубокого транса. Я не сразу начал понимать, что конкретно он мне говорит.

— Шерлок! Ну, приди же в себя, ты что, уснул тут? Я же тебе говорю, у нас все получилось, пляши! — мистер Джобсон находился в таком радостном возбуждении, что казалось, был готов плясать сам.

— Вам удалось, сэр? Это просто замечательно, — как я ни старался, сходу изобразить в голосе энтузиазм у меня не вышло, но, к счастью, этого никто, кроме меня, не заметил.

— Да, все вышло именно так, как мы и задумывали! Но признаюсь тебе, я просто поражен тому, какая это страшная женщина. Такого удивительно хитрого, беспринципного, жестокого ммм… существа, человеком я не рискну ее называть, свет ни видывал.

Старый адвокат мерил комнату шагами, не в силах справиться с охватившими его эмоциями. Он бурлил, как гейзер:

— Эмма Вольфиш встретила меня довольно мило, пригласила в гостиную. Когда она рассказывала, какое горе испытала после твоей пропажи, то, не знай я правды, без сомнения поверил. Это гениальная актриса, действительно очень талантливая. Я уверен, что видел слезы у нее на глазах, — мужчина покачал головой.