Только вблизи Гринских ворот появились первые признаки жизни. Здесь лагерем стояли наемники, присягнувшие на верность новым хозяевам города. В основном это были обычные разбойники, каких немало встречалось по дорогам Карнеолиса, но среди них я заметил так же и несколько Звездных...

Предатели... Вот уж кому не будет пощады!

Наемники, каждый в отдельности, были прекрасными воинами. Когда они действовали малыми, сплоченными группами единомышленников и приятелей, дело шло на лад. Но в составе больших отрядов они постоянно собачились друг с другом, часто игнорировали приказы вышестоящих командиров, а в бою действовали исходя из собственных интересов и ровно до тех пор, пока не начинало «прижигать пятки».

Отступники знали о том, кого нанимали, поэтому за порядком в лагере наблюдали леверленги. С этими не забалуешь. Может быть, именно по этой причине у наемников были такие кислые и скучные физиономии: ни подраться, ни выпить на посту, ни расслабиться. Большинство отправилось на покой в шатры или расположенные поблизости от крепостной стены дома, законных обитателей которых либо убили, либо изгнали, но некоторые продолжали коротать время у костров. Подступы к лагерю были перегорожены, а проходы охранялись. Дежурили и на крепостной стене - наблюдали за передвижением противника.

Задача, стоявшая передо мной, была повышенной сложности. Я даже по лагерю сторонников Богини Яри мог пройтись без особого напряга, а здесь, на вражеской территории - и подавно. Не было у меня и заготовленного плана, поэтому пришлось импровизировать.

Все близлежащие улицы оказались надежно перекрыты. Поэтому пришлось лезть на крыши, заходя издалека. Последние дома стояли почти у самой крепостной стены, но не достаточно близко для того, чтобы я мог на нее перебраться. Зато с крыши я уже мог разглядеть сердца, насаженные на пики. А рядом прохаживались часовые.

Кроме того я обнаружил еще одну неожиданность: на крыше тоже дежурили воины. По крайней мере, на той, где я находился. Наемника я заметил лишь благодаря его безалаберности: то ли от скуки, то ли с голодухи он давил орехи. Сначала я услышал характерный треск, а уже потом увидел производившего его человека. Он сидел на перевернутой бочке у самого края крыши и, давя орехи крепкими пальцами, угрюмо наблюдал за порядком в лагере. Он мог меня заметить, когда я спущусь вниз, поэтому его участь была предрешена. Я подкрался к нему сзади. Вроде бы шел беззвучно, но вражина что-то почувствовал, перестал колоть орех и начал оборачиваться. Я бросился к нему, зажал рукой рот и тут же отпрянул назад, активируя Рывок. Массивного бугая оторвало от крыши вместе с бочкой. Потом она все же отлетела в сторону, а наемник грохнулся на спину. Я вонзил ему Когти в зазор между подбородком и верхним краем стального нагрудника, так что он пикнуть не успел.