— Становиться сильнее и не губить понапрасну… — Златовласка задумчиво повторила мои слова. — Тогда пусть в моей душе поселится Тьма, а Павший бог поможет обрести силу! Если твои поступки — воля Его, то я согласна быть в его Воле! Бери мою душу!

Я поднял лук, наложил отравленную стрелу, и понял, что не могу спустить тетиву. По крайней мере, сейчас. Вроде раньше был не таким сентиментальным, а вот сейчас не могу. Сконфужено опустил лук.

— Прости, я не могу в тебя выстрелить. Просто рука не поднимается.

— Тогда дай мне нож, я сама сделаю это! — Девушка твёрдо протянула руку и требовательно уставилась мне в глаза.

— Подожди. Сейчас что-нибудь придумаем.

Порылся в инвентаре. О, яды! Всегда про запас для стрел валяются. Выудил пару склянок наиболее убойных.

— Есть способ более эстетичный. Пей залпом одно за другим. Должно хватить.

Эльфочка кошкой цапнула мензурки, выдернула пробки и влила в горло их чуть ли не одновременно, давясь и откашливаясь. Давилась так, вроде сейчас отберу. Закашлялась, посинела, позеленела, лоб мгновенно покрылся испариной. Схватилась, страшно захрипев, за горло и рухнула на пол. Яды действительно были сильными, и долго мучатся моей златовласой Джульете не пришлось. Не зря алхимию качал. Привычно окунулся в безмолвную тьму, с тикающими процентами толи загрузки, толи заливки. Также привычно отыграли фанфары, и красавица встала на ноги. Она неуверенно оглядывалась по сторонам, трогала своё тело, как будто не веря в произошедшее. Что-то случилось? Чего озираешься как сиротка?

— Я… я снова жива? — Губы девушки дрожали.

— Да. А что тебя так удивляет? Я вложил в твою душу Искру Его и воскресил.

— Ты воскресил? Но как слуга Тьмы может вернуть к жизни? Это же могут только служители светлых богов.

— Во-первых, не слуга, а соратник и носитель. Во-вторых, как видишь, не только светлых. Я тебе больше скажу — когда твой разум окрепнет, а искра разгорится, ты тоже сможешь всё это делать волей Павшего. Да, не забывай, при случае, благодарить его в мыслях своих, поминать имя Его, нести свет знаний и искру разума окружающим. А щупала-то себя зачем? Не могла поверить, что снова жива? Так не в первый раз же вроде?

— Я не могла поверить, что когда я снова открою глаза, могу увидеть свои руки без цепей, а перед моей грудью не увидеть ножа. — В подтверждение своих слова девушка ещё раз потёрла запястья, проверяя, действительно ли на них нет железных колец с цепями.

Жалко девчонку. Хоть она пока и условно разумная, но фантомные боли и страхи могут и до сумасшествия довести. Надеюсь, пройдёт со временем.