– Слово есть слово, – согласился я. – Присутствуй. И мой долг тебе уплачен полностью.

– И я, – прогудел из-под капюшона Рафаил. – Я тоже пойду с вами.

– Да? – я почесал затылок. – С чего бы?

– Ты и мне давал слово, – неторопливо произнес лич. – Ты должен мне одно желание. Оно таково – я буду сопровождать своего хозяина.

Три лича дружно брякнули мечами, давая понять, что они тоже не прочь отправиться с хозяином.

– И мы тоже с вами пойдем, – одновременно заявили три дриады из четырех. – Да-да!

– Вот уж нет, – запротестовал я. – Это интимный процесс, вам там делать нечего.

– А ты запрети, – насмешливо предложила мне Хильда. – Или помешай. Попробуй. И, чтобы ты знал – я в курсе, о каком лесе и какой поляне идет речь.

Чертов Сэмади снова меня подставил. Ведь он наверняка специально упомянул про Вейнардский лес. Он прекрасно понимал, что дриады, при всей своей девичьей субтильности, существа опасные и непредсказуемые, и, если что, мне кто-то должен будет прикрыть спину. И это будет не кто иной, как именно он со своими бойцами.

Ладно, хрен с ними со всеми. Пусть будет паноптикум. Опять же – хоть долги с плеч скину. Вот ведь какая сегодня выдалась ночь, под стать дню. Ночь, когда я закрыл все свои долги. Ну кроме одного, последнего.

– Рафаил, по рукам, – произнес я. – Ты можешь пойти с нами, и я тебе тоже больше ничего не должен. Впрочем, три твои друга тоже могут составить нам компанию.

– Вот вечно ты спешишь, – с видимым неудовольствием сказал личу Барон. – Он и так бы согласился. Э-э-эх…

Лич виновато опустил капюшон.

– Ну, дорогие подельнички, – я потер ладони. – А теперь давайте думать, как дело обстряпывать станем.

Глава двадцать третья, последняя, в которой герой прислушивается к умному совету

Глава двадцать третья,

последняя, в которой герой прислушивается к умному совету

Все оказалось просто до невозможности.

Сэмади и не подумал нагружать личей древесиной. Он хлопнул в ладоши, и из-под земли, как дождевые червяки, полезли скелеты. Десятка три, если не больше.

– Откуда у меня тут такое? – возмущенно взвизгнула Эйлиана, брезгливо морщась.