— Отличные у тебя товарищи, и в беде не оставили, и против богов пошли. Загляденье! — со смешком сказал викарий, превратив дымчатую руку в щит из истинного металла, заблокировавший новый полет реверситовых стрел. — Беда только одна — они живые, а живое слишком легко умирает, тогда как технику всегда можно по-чи-нить.

Картинно щелкнув металлическим пальцами, Викарий швырнул что-то вроде сферы в воздух — на обе палубы распространилась яркая вспышка неизвестной мне энергии, и пробоины убийц стали затягиваться, после чего они ловко вскочили обратно на свои ходули. Хуже было другое — сверху послышался массовый залп ракет, и часть металла из пробоин осыпалась, принося с собой тела моих товарищей. Подскочив к ближайшему трупу арвера, Харон слегка подпрыгнул и размозжил несчастного парня до состояния кровавого месива.

— Ах! Надо же, боюсь, его уже будет сложновато воскресить… Сдохни уже, Аделантадо, и все закончится.

— Террористы ставят условия до того, как начинают убивать заложников, дебил, — угрожающе сказал я, размахивая обрубком меча. — Когда ты начинаешь казнить невинных, переговоры заканчиваются — все просто ждут удобного случая тебя грохнуть, — шаг, второй… Набрав скорость, я подпрыгнул вверх, и, пока викарий перестраивал руку, щелкнул ПОТОКом.

Больно, даже в теле нежити больно! Одновременный щелчок — восстановление текущей формы, активация нового Агареса, а затем массовое гберовое превращение и дар металла. Отключение ПОТОКа. Не больше пары секунд, но мне как-то уж очень хреново, хотя, неважно… Из-за гберового превращения рука Харона обернулась именно этим видом металла, как и все его тело, впрочем, ну а затем теперь уже мой меч из истинного металла рассек суку напополам. Метнувшиеся в мою сторону убийцы получили круговой удар, разрезавший их быстрее, чем они успели что-либо сделать, а затем я шустро запрыгнул в Агарес и, подцепив Харона за голову, оторвал ему руки.

Арверы вверху, явно тоже усилившиеся гбером, сейчас сдерживали атаку стражей, но их было совсем мало… Объявив отступление, я услышал, как, не став спорить, ребята взрыкнули моторами байков и промчались надо мной, а я тем временем прицелился из Лонгина, но Харону явно захотелось поболтать:

— Молодец, повредил мое тело. И что дальше? Ты столько возился со мной, неужели считаешь, что тебе Они по зубам? Как вообще ты можешь о подобном даже думать?! Они тебя вернули к жизни, ты всем им обязан! Кощунство — предать их из-за беспокойства за будущее своих мясных дырок!

— Как же жаль, что ты не живой, я бы тебя хорошенько отделал за такие слова, падла, — сказал я, чувствуя, что сволочь наверняка меня просто провоцирует. Наверняка он, как и Идущие, просто возродится, если умрет, именно поэтому я просто лишил его конечностей. — Должен ли поросенок благодарно хрюкать, радуясь тому, что его вывели ради смерти? Нельзя играться человеческими жизнями, — набрав максимальную мощь Лонгина, я нажал активацию — ослепительный луч ударил в борт, пробив обшивку, но начавшаяся разгерметизация прекратилась из-за резервного поля, заполнившего пробоину.