Где-то к трем пополудни – снова вахта и уже вплоть до вечера. Снова лицезрение пляшущих на волнах кораблей, играющих в догонялки, заходящих друг другу в корму и уворачивающихся изо всех сил от воображаемого вражеского навесного огня. Иногда улыбалась удача, и я становился свидетелем, как на соседних судах отрабатывают абордажные ситуации – с нападением и отражением. Кричащие и вопящие абордажники накатывались на борта жертвы вместе с магическим ударом, наносили удары по такелажу, бросали взрыв-зелья к мачтам, роняли на палубу стеклянные колбы с огненными термитами, что тут же приступали к завтраку. Понятно, что средства использовались ненастоящие, но коли будет все всерьез, то после столь мощной атаки корабль обречен. Видел я и абордаж из-под воды – это прямо жуть! Там тебе и прыгающие громадные рыбины, и щупальца невиданных монстров, и чудовищные рога гигантских нарвалов, и еще много-много чего. Особенно меня поразил вынырнувший из воды невероятно большой скелет доисторической акулы. Голый костяк! Ни клочка чешуи, кожи или плоти. Только скелет, зубастая мертвая пасть и целая толпа народа, сидящего ВНУТРИ скелета, зацепившегося между ребер, оседлавшего спину, висящего на хребте и под брюхом. Едва нежить-акула пролетела над выбранной кораблем-жертвой, как на его палубе разом оказалось полсотни радостных абордажников, принявшихся крушить все подряд. Да-а-а-а… в дальнейшем прыгающие скелеты я видел часто – маневры отрабатывались до тошнотиков. Монотонно и безостановочно.

Глубокий вечер! Впереди появлялся очередной остров, о чем впередсмотрящий объявлял долгим радостным криком, обещающим отдых усталым игрокам. Корабли один за другим замедляли ход, подходили к довольно немалому клочку суши, густо заросшему джунглями, покрывающими склоны гор и спускающимися к самым берегам окаймленными полосами широких пляжей. Остров изобиловал бухтами и лагунами, черными зевами полузатопленных громадных пещер. Баронесса выбирала две-три лагуны, куда и заводились корабли. С грохотом цепей опускались якорные цепи, к берегу неслись сотни вместительных шлюпок, ахилоты сновали у дна как ненасытные пираньи. Это ночная смена приступала к исполнению прямых обязанностей.

Не успевал я сойти с мостика, как уже слышал первые гулкие протяжные удары – это падали деревья, рвя лианы и ломая ветви. На пляжах загоралось множество костров, вступали в дело гитары и барабаны. Танцующие радостные игроки провожали очередной морской день, прощально маша руками вслед быстро удаляющимся в глубь островам факелами и «светлякам», освещающим путь разведчиков и добытчиков. К тому моменту как я отпивал первый глоток вина, воздух наполнялся ревом убиваемых монстров, неохотно расстающихся с собственным мясом, шкурами, перьями, когтями, зубами и прочим имуществом. Мимо нас колоннами проходило наше зверье – шло на кормежку. Среди них я постоянно видел Тирана и зверей нашей команды, включая мамонта Колывана, отправляющихся на островные приключения. Роска гордо восседала на спине волка, ведя за собой звериную гвардию в бой. И каждый вечер я замечал, что за Роской идет все больше волков – чужих зверей, временно отпущенных хозяевами на прогулку. Уже не меньше двух десятков лобастых, клыкастых охотников сопровождало мою дочь в ее походах. Не только они, конечно, – в том числе и мои друзья. Орбит так всегда был в числе ищущих что-нибудь «интере-е-е-есное». И частенько они находили! – разок вернулись в дикой спешке, преследуемые странным существом, напоминающим безрукого двуногого ящера – оказалось, у него руки раньше были. Да не простые, а золотые… с рубиновыми вкраплениями. И славные приключенцы его руки сперли, мудро выждав момента, когда ящер ручки оставил на пригорке, а сам пошел поплавать и порыбачить в мелкой заводи. С золотыми руками-то попробуй поплавай – тяжелые ведь, на дно тянут… В общем, золотые руки теперь в числе наших трофеев.