- Так вот для чего нужны "узы свободы", - догадался я.

- Верно. Именно для этого я и создал данную способность. Используй её с умом, и никогда про неё не забывай.

Подождав ещё несколько секунд, дух исчез. Ленты, опутывающие его тело, расплелись, разлетелись в разные стороны и растворились в воздухе, а под ними никого и ничего не оказалось. Я остался один.

Ириан не поскупился на информацию, и в кои-то веки у меня действительно почти не было вопросов. Оставался лишь один: действительно ли мой "напарник" так надёжен, как считает этот дух? Но если кто и даст мне ответ на этот вопрос, это будет не Ириан.

С исчезновением духа на меня навалилось странное чувство тревоги. Только теперь, оставшись в одиночестве, я понял, в каком жутком месте находился всё это время.

Пустой зал. Голые стены и высокие потолки. Сумрак, сквозь который едва просматриваются очертания колонн и выхода в дальнем конце. И тишина. Абсолютная, не нарушаемая ни единым шорохом, в которой я отчётливо слышал собственное дыхание и всё учащающееся сердцебиение. Здесь никого нет. И меня здесь тоже не должно быть. Мне здесь не место.

Не видя причин сопротивляться этим странным ощущениям, я стремительно зашагал к выходу из храма, а на середине зала и вовсе перешёл на бег. Выберусь наружу, уйду подальше отсюда и уже тогда, присев на мягкой траве, разберусь со всем остальным.

Преодолев последние метры, я уверенно шагнул на свет. Тревога тут же отступила, а воздух наполнился звуками завывающего наверху ветра. Я снова был в Арсьюле, будто вернулся домой из долгого путешествия. Впереди в скальной стене виднелась теснина, отделяющая меня от бескрайних лугов.

Желая поскорее убраться отсюда, я направился к каменной лестнице, ведущей вниз, как вдруг услышал смутно знакомый звук, напоминающий гудение разгоняющегося вертолётного винта, а затем увидел навершие гигантской булавы, летящее мне прямо в лицо.

Глава 18. Корсеот

Глава 18. Корсеот

В этот раз я без труда уклонился от удара и мысленно похвалил себя за то, что ещё перед входом в храм предусмотрительно направил фокусировку энергии в ловкость. Появление закованного в чёрные латы рыцаря в двух шагах от себя я бессовестно прощёлкал, и если бы характеристика, отвечающая за уклонения, не была разогнана почти до тридцати единиц, то с высокой вероятностью я бы сейчас летел обратно в храм, а следом летели мои зубы.

Ловко пригнувшись, я кувыркнулся в сторону, увеличивая дистанцию, и посмотрел на своего противника. А он нисколько не изменился: всё тот же двухметровый рост, обугленный чёрный доспех и двуручная чугунная булава в руке. Разве что в этот раз рыцарь не шагал в мою сторону, чтобы проделать со мной очередные непотребства, а стоял на месте, глядя на меня пустыми прорезями своего шлема.