Нас провели в гостиную. Светлые, кремовые обои, ламинат на полу, застеленный мягким ковром. Пара диванов и кресел, а между ними журнальный столик. У окна с плотными шторами цвета персика стояли несколько ваз с высокими розами. Стены увешаны картинами с изображениями нарциссов.

Похоже, все ждали лишь меня. На одном из кресел сидел мужчина в простой рубахе и плотных штанах. Его каштановые короткостриженые волосы едва тронула седина. На грубоватом лице виднелись морщинки, гусиными лапками устелились возле строгих, слегка сощуренный глаз. О, да, этот холодный, оценивающий взгляд карих глаз. На работе я часто видела такое у бывалых вояк, что постоянно танцевали танго со Смертью на передовой. Крепкое тело, военная осанка. Похоже, он глава этого поселения.

Степан 65 уровень

Напротив же, на диване развалился вампир, недовольно посматривая в мою сторону. Возле окна стояла Рунка, бросившая на меня взгляд через плечо. Похоже, это все, кто должен присутствовать, включая мою ба.

‒ Что же, я полагаю, можно начать? ‒ бабушка обратилась к Степану, и получла одобрительный кивок. ‒ Клан сов обустроились к западу от центра города.

‒ Я отправила своих воронят на разведку, ‒ Рунка подошла ближе. ‒ Все, что удалось узнать до их смерти ‒ гребанная армия от пятидесятого до восьмидесятого уровня.

Проводница процедила последние слова сквозь зубы. На ее лице отчетливо выражались злость и презрение. Казалось, если бы в комнате оказалась хоть одна сова ‒ женщина разорвала бы ту в клочья.

‒ Как видите, ‒ пернатая продолжила, ‒ нам одним не справиться, как бы ни старались.

‒ Вопрос, ‒ Я подняла руку, как в школе. ‒ Грядет война с Хаосом, не логичней ли объединиться с ними хоть на время? Внутренние распри, это понятно, свои разборки и так далее. Рунка, ты же понимаешь, сейчас все служители Тьмы и Смерти должны сплотиться. Бездна, если нужно, мы даже со светлыми объединимся! Как бы ни было это для нас постыдно. Прости Ба.

Похоже, последняя фраза задела родственницу. Но, Тьма, я сказала, как есть. Светлые и темные всегда будут косо смотреть друг на друга, даже будучи родней.

‒ Меня интересует немного другое, ‒ до этого молчаливый Степан обратился ко мне. ‒ Почему мы должны подставлять свой зад, выручая вас с пернатой? ‒ Рунка распушила перья, зло зашипев. А человек не повел и бровью. Лишь продолжил, одарив снисходительной ухмылкой. ‒ О, не обижайтесь, Проводница, но перьев у вас ведь действительно в достатке.

Меня это завело. Его слова и поведение, он всем своим видом будто унижал нас. Да, они приняли нас, дали крышу, пусть даже шатер. Отнеслись… снисходительно! Жалкие светлые ублюдки!