– Босс? Я правда не хотела все испортить…

– Ты ничего не испортила, малявка, – небрежно фыркает Марана. – Потом поговорите по душам.

Марана плавным жестом когтистой лапки указывает на портал, снова предлагая поторопиться, затем исчезает в радужной вспышке. Шагаю следом и оказываюсь на острове. Узнаю его почти сразу, скорее по ощущению, чем по виду: Огрызок. Стартовая точка для несостоявшегося эксперимента с Древом Смерти. Недаром я засёк здесь остальных соклановцев.

Яркое солнце светит в прищуренные глаза, по ощущениям полдень. Пропитанный невесомой пылью ветерок сушит лицо. Шагаем дальше, Марана уверенно ведет за собой. Живой растительности здесь давно нет, куда ни бросишь взгляд – все высохло, вымерло, истлело. На севере, если хорошенько присмотреться, видна разделительная полоса между краем острова и бездной. А если поднять взгляд еще выше, то он упирается в чудовищной величины силуэт Древа Смерти, который прекрасно видно за многие и многие километры. Обращаю внимание на шкалу опыта. Странно. По всем срокам Повторение пройденного провалено, но нет, задание все еще висит в журнале, словно законсервированное. Так что штраф меня пока не настиг и 50 % опыта текущего уровня не потеряно. Даже немного приобрел. Логи боя хранятся не больше часа, но характерных деталей, по которым можно понять многое, всегда предостаточно. Кого-то я определенно прикончил. Просматриваю Список Мертвых, но увы, имени Горада там нет.

Досадно. Слегка.

С эмоциями у меня черт знает что. Словно обложены ватой. Реакция на всё вялая: ни злости, ни гнева, ни возмущения. Радость такая же – бледное подобие того, что должен испытывать, узнав, что Кроха спасена. Сильной тревоги по своему состоянию тоже не ощущаю. Уверен, что все в скором времени придет в норму, а пока шагаю как сомнамбула.

Тихо позвякивают доспехи, сапоги с легким хрустом сминают в пыль ломкую траву. Долетающие сюда эманации Ауры Смертного Истощения продолжают грызть остров незримо и неутомимо. По сути, Огрызок уже мертв и скоро опустится в пучину, забрав с собой следы предстоящего действа. Редкие деревья выглядят не лучше травы – высохшие останки с безжизненно раскоряченными ломкими ветвями. Я знаю, куда меня ведет Марана, и силуэт одного из «когтей», замеченный впереди за одним из таких сухостоев, подтверждает догадку. Гхэлл с алебардой в лапе косится на меня молча, фыркает вместо приветствия, обдаёт густым запахом псины, когда прохожу мимо. Справа и слева от него метрах в сорока замечаю такие же рослые косматые фигуры. Оцепление.