О как, и линарец здесь!

Выхватываю взглядом из гущи сражения, как блестящая ртутью гибкая четырехрукая фигура мелькает возле пышущей огнём суккубы, с каждым взмахом трезубца уничтожая очередную нежить. Рист присматривает за Мараной, но та и сама прекрасна в контролируемом гневе. Длинные волосы развеваются вокруг головы тёмным водопадом, рога сыпят разноцветными искрами, кончики когтей на вскинутых руках тоже начинают искриться. Магическая Сфера над её плечом вспыхивает на долю секунды и два десятка мертвяков с ног до головы охватывает дышащее адским жаром пламя, секунду спустя они опадают жирным пеплом. Этих врагов ей не заворожить, но магия мастера иллюзий способна быть не только разносторонней, но и вполне вещественной как раз для таких случаев.

Среди всего этого бедлама как угорелая носится Фурия, играя в свою любимую игру. Дикоше сложнее, чем «черепам», её уровень всё же низковат для пятидесятников, но она справляется с трудностями по-своему, причём даже без режима Метаморф. Взрывная атака прекрасно дополняется Давилкой, и на моих глазах увернувшись от палицы особенно шустрого зомби, Фурия одним ударом превращает его в разлетающиеся ошметки плоти.

Вот только мертвяков не становится меньше. Напротив, их напор начинает возрастать.

– Защищаем Семя! – кричу Ранилаку с Алией, но они и так уже прервали бессмысленный ритуал, в руках Алии копьё, а Ранилак вскидывает жезл, выпуская на ближайшую толпу любимую Вьюгу. Умение массового поражения взвихряет воздух ледяными струями, прямо на моих глазах несколько зомби покрываются инеем и резко замедляются, а первые в рядах застывают прямо в движении.

У меня свои заботы. Если Хорка справится с Могильщиком, этот поток нежити прекратится, а до тех пор нужно держать позицию… Не глядя нахожу в подсумке «усилитель», впиваюсь пальцами, подтверждаю системный запрос. Сила пронизывает ударом, с ног до головы, заставляя позвоночник выгнуться назад. Закидываю голову, что-то матерно ору, не слыша свой голос…

Фигуры друзей уменьшаются, словно персонажи старой сказки, отведавшие магических зелий. Но нет, напротив, изменения происходят со мной. Печать Алана режет лицо раскаленной проволокой, впивается в глаза, сечёт скулы, пронизывает лоб. Сознание словно отступает во тьму, выпуская наружу голые инстинкты. Меч рвётся из ладони, и я даю ему волю. Наверное, в этот момент происходит какое-то затмение, и я на несколько секунд выпадаю из реальности. За спиной что-то невразумительное вопит Ранилак и безнадежным от отчаяния голосом ругается Алия. Я ничего этого не слышу. Сейчас я – квинтэссенция разрушительного движения. Зомби отлетает от пинка, как соломенное чучело с проломленной грудной клеткой. Череп скелета, летевшего на меня с ржавым мечом в замахе, разлетается брызгами костей, а сам он складывается костяшками домино. Призрак вспыхивает ослепительным факелом от удара Копьем пламени и разлетается зеленоватыми клочьями некротической энергии. Я двигаюсь настолько быстро, уничтожая врагов раньше, чем они успевают сагриться на меня, что даже Щит льда не успевает реагировать на угрозы.