— Вы неблагодарные твари! — провозгласил назгул стоящим на коленях рабам. — Вам сохранили жизнь, вам дали кров!.. Однако, вы жаждете нас перебить! Но ничего. Я знаю, как показать вам будущее дорожки, на которую вы ступили.

     После этих слов Кхамул открыл люк сверху каменного склада и швырнул туда ребенка.

     — Нет!!! — бросился было зачинщик бунта, но Кхамул сам схватил его и, используя куда более развитую физическую силу, прижал человека к люку, заставив смотреть вниз.

     Сперва слышился испуганный младенческий крик вперемешку с плачем, но потом — истошные вопли самого настоящего ужаса. То, что происходило в Логове, было едва видно из-за сплошной темноты, но тем страшнее было для отца.

     Бывший зачинщик начал безуспешно вырываться, кричать и вопить, что и было нужно назгулу, посматривающему на остальных перепуганных рабов.

     Подросшие пауки, уже разросшиеся до размеров с человеческий кулак, облепили оцепеневшего от их яда младенца и стали плести куколку, плотоядно предвкушая скорое угощение.

     Кхамул дал сигнал — и орки схватили оцепеневшего от ужаса зачинщика бунта и бросили его вслед за своим чадом. "Традиционно" поднялись крики и вопли, свидетельствующие от попытках сбросить с себя нагнанных голодных пауков, но уже давно четверть всей небольшой башни была заполонена прочной, вязкой, липкой паутиной, не дающей разбиться и шевелиться.

     Вскоре рядом с первой, маленькой куколкой, возникла вторая, большая. Хотя яд обездвиживал жертву, она все чувствовала, видела и понимала.

     Животный ужас стал главным порабощающим оружием Кхамула, которое, впрочем, и его самого порядком пугала. Его пугали пытки, боль, которую он сам причинял и смертные казни, которые он провозглашал. Однако эффект от жестокости был колоссальный! Среди орков пропорционально жестокости росли страх и уважение. Создавался порядок небывалой силы! У орков появилась дисциплина и хоть какие-то понятия о правилах поведения "на людях".

     Запуганную и никогда не видевшую такого уровня жестокости толпу разогнали по своим норам, а довольный результатом Кхамул поспешил вернуться к делам, но его быстро настиг Ерджей, схватив под локоть и оттащив в сторону.

     — Что ты творишь?! — шепотом спросил он.

     — А что я не так сделал?

     — Ты смеешься надо мной?! Ты только что убил ребенка!!! Ты че вообще делаешь?!

     — Эй, тихо. Остынь — попытался утихомирить его назгул.

     — Пусть даже это программный код, мы не имеем право относиться к неписям, как к свиньям!!! Это... Это похоже на нацизм! Это уже не игры, Кхамул! Да, они - просто программный код, но они же словно живые!!!