Хвост, не жалкая пародия на коровий хлыст, а мощное и смертоносное орудие, являлся неким пропуском в средний эшелон власти. Этим атрибутом породы Гун-Гун обладал – за его спиной время от времени подрагивал мощный хвост. Он был словно спаян из отдельных позвонков, самый малый из которых оказался размером в пол кулака.

Ещё одним признаком чистоты крови и власти, причем куда более важным, являлись рога и тут у Стального вышла заминка. На правой стороне головы всё было в порядке, её венчал длинный и немного закручивающийся рог с меньшим собратом чуть позади, а вот левую украшал лишь огрызок уродливого уха. Видимо, даже после эволюции аватара не смогла избавиться от старого увечья.

Правда все эти недостатки выглядели слишком мелко и навряд ли перекрывали сильные стороны Гун-Гуна. Тем более что помимо самой аватары преобразился и его обвес.

Доспех выглядел так, словно прошёл через не одну сотню битв, а после на долгие века остался гнить на дне болота. При этом ржа и целый ворох прорех терялись на фоне того простого факта, что половина брони попросту отсутствовала и часть торса оказалась незащищена. Вот только интуиция подсказывала, что это снаряжение на голову выше отполированных и блестящих золотом доспехов Льва.

Четыре черепа, насаженные на шипы наплечника, так же не сулили ничего хорошего. Мне уже однажды довелось почувствовать на собственной шкуре, что подобные костяшки могут быть не только декоративным украшением, но и реальным оружием. В руках Ирии, одной из Совета Проклятых, черепа оказались грозным оружием и лишь метаморфоза в Скакуна позволила мне выйти из драки победителем.

Так же отдельного внимания удостоилась и круглая пластина, спаянная с плотью в центре груди. Довольно знакомая для меня комбинация артефакта и плоти, причем за примером далеко идти не приходилось.

Несмотря на всю силу Всевидящих Глаз, я не мог моментально распознать параметры предметов, но конкретно эту тройку точно не стоило недооценивать.

- Давно не виделись, Алькор, - вперив в меня багровое буркало, используя два других, Гун-Гун одновременно продолжал следить за группами Беспощадных и Повстанцев.

Лишённая губ пасть исказили речь Сектанта настолько, что я не мог отыскать в ней эмоций. Да и неподатливая, словно резиновая маска кожа лица, отлично скрывала мысли Вечного. Привычно переключившись на ауру, я планировал легко и быстро разобраться с проблемой, но в итоге натолкнулся на нечто вроде вязкой оболочки, в которой тонул мой взгляд.

По спине пробежался неприятный холодок. Потеряв возможность читать врага, я почувствовал себя слепым.