Влад только опасался, что в толчее новичков может затесаться крыса. Все-таки, враги у нас были. В ответ на это опасение с потолка Владу на колени свалилась мышеловка. Ясненько…

Влад благоговейно приложил правую ладонь к левой груди, а мышеловку торжественно вручил Санчесу для установки на кухне. Санчес лишь недоуменно почесал затылок: знаменитая кухарка, что улучшила троллю его рюкзак, наколдовала в замковой кухне прочную защиту от всех паразитов: от плесени, до грызунов!

День мы потратили на то, чтобы качнуть Лакри хотя бы до двухсотого.

Отправились мы в Драконьи Пустоши. Во-первых, ей по уровням подходило, во-вторых, был шанс получить для Лакри отличную светлую шмотку. Тусуясь, в основном, на относительно мелких локациях, Лариса Владимировна гигантов в игре не встречала. Исполинские туши драконов ее впечатлили. Материнское сердце разрывалось от страха за сыновей. И она, опережая Хилса, отправляла свои лечилки в Ослама, пока тот танчил рейд.

— Мамуль, не потей! Конвейер налажен! — успокаивал ее младший, и мчался к очередному крылатому исполину под брюхо, норовя быть затоптанным в горячке боя. Лакри, хватаясь за поседевшую голову, хилила разбойника, но потом, держась за сердце, снова вливала лечение в старшего. Так ее метало некоторое время, пока вместо Ослама не вышел танчить Санчес. Когда женщина достигла двести тридцатого уровня, мы решили, что можно идти к Черту на Рога.

Как обычно, вышли с утра — поднялись на рассвете, позавтракали, чем Санчес послал, выпили кофе.

— Гляжу, неплохо устроились! — рассмеялась Лариса, доедая омлет. — Вокруг может быть полное разрушение мира, но мои мальчики обязательно вкусно жрут!

— Ну, мам! — потупился Пройдоха. Ослам же положил маме добавку, чем заслужил ее улыбку.

Долги у семейства были очень давно, их оставил еще бывший муж — отец Пройдохи, рассказала Лариса, никого не стесняясь.

— Гош, это больно? — вдруг подняла она на старшего сына слегка влажные глаза.

— Танчить? — сразу понял ее тот, мама кивнула.

— Кровь из пальчика больнее! — ехидно ответил парень, явно стесняясь такой личной сцены, а Лариса Владимировна покраснела, видимо, что-то вспомнив из прошлого.

— Мам, мне однажды брюхо вспороли, я тебе потом скрин покажу! — кровожадно улыбался Пройдоха, а Лакри стремительно бледнела. Ослам посмотрел на мать и влепил брату такого леща, что у того здоровье на треть просело.

— Скотина! Ты мне травму повесил! — заорал Пройдоха, вынимая кинжалы и угрожающе надвигаясь на брата. Я посмотрела на дебаф Пройдохи и захохотала, вслед за мной заржали все, ибо висел у разбойника дебаф «Отбитые мозги — трудно отбить то, чего нет, но вашему сопернику это удалось. Пока действует дебаф, его автор получает прибавку к удаче и мастерству плюс пятнадцать процентов!»