– Догадываюсь.

– Смерть удаляет твоего перса. Цена ошибки – всё. И в таких условиях нам придётся играть четыре года. Готов пойти на такое?

Владислав усмехнулся:

– Смерти я больше не боюсь.

***

Афобий восседал на холодном золотом троне. Уже чуть поседевший, но всё ещё сохранивший живость глаз, мужчина ерзал на неудобном металле. По статусу он должен был иметь такой «стул», несмотря на то, что роскошь чуть ли не заставляла блевать главу самой сильной гильдии. Это также объясняло наличие гигантского дворца с потолками под сотню метров. Край стен без бинокля увидеть было невозможно, и каждый метр пространства уставили легендарной статуей, изысканной мебелью или стойкой с доспехами. Несмотря на мешанину из объектов, магические свойства каждого из них обманывали посетителей и заставляли думать, что их владелец действительно имеет возвышенный вкус. Обманывали всех, но не самого хозяина. За сорок лет, что мужчина восседал на троне, он потерял любое влечение к интерьеру и даже испытывал отвращение. Что в сочетании с последними событиями превращали лидера Предвестников Заката в очень нервного человека.

– Что там ещё, Пурр-лап? – седовласый махнул рукой и позволил гори выйти из невидимости. – Какие безумные теории навестили твой маленький кошачий мозг?

– О, великий владыка, – пушистый разбойник преклонил колено перед Афобием и заискивающе смотрел в его голубые глаза. – Мне кажется я нашёл кое-что интересное. Вы ведь помните про инцидент со взрывом магической тюрьмы?

– Конечно я помню, Пурр-лап!

Афобий раздражённо оскалился, от чего кот чуть не подпрыгнул, но продолжил преклоняться перед человеком в красных доспехах и слегка подрагивать. Глава успокоился и откинулся на спинку.

– Император чуть войну нам не объявил, Пурр-лап. Самолюбивый ублюдок, будто думает, что я один не перережу его «элитную пехоту» из ворья и ободранцев.

– Никто не сомневается в вашей великой силе, владыка…

– Ты слишком вжился в роль. После нашего диалога выйди из игры и возьми отпуск на премию. А сейчас… Разговаривай нормально, Пурр-лап.

Кот прижал ушки в блеклом капюшоне и виновато отвел голову в сторону. Шальная мысль, которую ни в коем случае нельзя было озвучивать, посетила его разум:

«И это мне говорит человек, который называет собеседника по имени в конце каждой фразы…»

– Простите. Вы правы. Ну… У меня есть идея, как не позволить Бурегласным занять первое место в строчках рейтинга.

Афобий без особого интереса закивал и даже не держал с подчиненным зрительного контакта, будто учитель слушал заядлого троечника на экзамене.