– Похоже, ты очень привязан к этому компьютеру, – сказал Азраил. – Очень жаль.

Вклинилась Элли:

– Не обращай на него внимания, Зоран. Пошли. Нужно добраться до Криптика.

Я сдвинулся с места, но слова Азраила меня заинтересовали.

– Почему это жаль?

– Не вижу никакой пользы в том, чтобы тратить время на объяснения. Мне хотелось только проинформировать тебя о новом положении дел. Признаюсь, ты продолжаешь меня впечатлять. Но здесь твое путешествие кончается. Ты не пойдешь напрямую против группы моих людей, так что оставим все как есть. Чем меньше ты меня раздражаешь, тем больше внимания я уделю собственной миссии и тем быстрее это все закончится.

– Может, в следующий раз ограбишь банк? – предложил я. – Много времени сэкономишь. А то, сколько ты валялся на кровати, пока гриндил до максимального уровня, явно не пошло на пользу твоему весу.

– Разбрасывайся детскими оскорблениями, если тебе станет легче. Мир вообще инфантилен, но скоро я помогу людям осознать, насколько наше общество впало в детство. Вы меня еще поблагодарите.

– И с какого хрена благодарить тебя за то, что ты воруешь наши деньги?

– Ах, – сказал Азраил, выпучив глаза из глубоких глазниц. – Так она тебе сказала, верно?

– Что ты…

Связь оборвалась.

– …имеешь ввиду, – закончил я, но меня уже никто не слышал. – Что случилось?

Если Элли и пыталась со мной поговорить, я слышал только помехи. В голове продолжились треск и щелчки – клубок шума, от которого никуда не деться.

Что-то случилось со связью в игре? Мог ли хак Азраила угробить сервера до такой степени?

За потоком статики я начал слышать Элли.

– Зоран. Я все еще з-здесь, – голос ее был далеким, слабым. – Иди дальше, – ее гулкая команда подтолкнула меня тем сильнее, чем больше я переживал за нее – ведь так оно и было.

Хм, подумал я. Я волновался за нее, а не за себя. Вот так новости. И я ни разу не заикнулся, пока говорил с Азраилом. Более того – я вообще почти забыл о своих обычных нервах. Встреча со смертью, похоже, все-таки лечит социофобию, – хотя я не мог представить, чтобы это стало панацеей.

Я спустился еще на два этажа Башни, когда помехи вдруг прекратились.

– Просто ужасно, – сказала Элли. Она как будто запыхалась – по-настоящему запыхалась, как живой человек. Какого черта она там делала?