Я достал флакон слизи и влил свои остатки маны в руну воздуха, чтобы распылить ее, но оставил газ во флаконе и зарядил в гранатомет. Перезарядка зелий закончилась, так что я выпил одно и поднял ману до упора.
Оставалось только молиться, когда я поднял арбалет и сжал правый кулак.
Я выстрелил газовым снарядом, зарядил все тысячу двести маны в огненную руну и выпустил заклинание. С моей руки сорвался шар раскаленного добела пламени размером с валун.
Огненный шар попадает!
Огненный шар попадает!
Меня разом встретили жар, свет, ветер и оглушительный треск. Взрыв разогнал темноту, и я уидел, что рой объяло пламя, бежавшее по нитям газа, пыхнувшей испарением слизи. Слизь атаковала их второй раз, означая, что одним ударом я нанес мышам урон в пять тысяч единиц. Прелесть, а не жижа. Массовая атака сама по себе не чета урону одной сильной атаки, а в сочетании со слизью… ну, видимо, когда разрабы об этом прослышат, не за горами патч.
На пол просыпались кусочки прожаренных мышей. Целыми остались немногие, бедняжки с обгорелым мехом, издающие предсмертные вопли. Я подпустил их поближе, а потом выстрелил им в уродливые морды гранату, чтобы добить.
Задыхаясь, я покинул свою позицию прежде, чем Азраил перенаправил на меня своего мага. Найдя другую точку обзора, я взглянул на битву. Без моих помех вражеский жрец поднял колосса до полного здоровья, хотя теперь остался без маны и наверняка уже выпил зелье. Азраил тоже был без маны, но тоже пил зелье, чтобы восстановить большую часть.