Глаза смотрели на француженку, которая молчала и не пыталась встать. Грудь, обтянутая белой тканью платья, тяжело вздымалась. Судя по румянцу на щеках, прикушенной нижней губе, и взгляду, который останавливался на моих губах, вся ее злость трансформировалась в желание. Я улыбнулся и приблизился к таким сладким устам. Катрин не стала продолжать строить из себя ведьму и с жадностью отдалась поцелую. Девушка давно поняла, что этот брюнет заставляет сердце стучать быстрее. Вся злость и негодование его поведением исчезли, осталось только возбуждение от близости любимого. Губы на нежной шейке чувствовали, как кровь бьется толчками. Руки собрали платье и гуляли по призывно раздвинутым ножкам, иногда задевая трепетный треугольник в паху. Она обняла меня, побуждая идти дальше и приступать уже к главному. Но я продолжал ласкать и заводить девушку, разжигая огонь внизу живота.
Катрин уже хотела крикнуть, чтобы он взял ее, как любовник вдруг взорвался. Нежные поцелуи прекратились и ее грубо перевернули на живот. Трусики, на которых проступило темное пятно, насильно сорвали и стоило только ошеломленной даме попытаться подняться, как в узкую киску с размаху всадили твердым членом. Она вскрикнула от боли и попыталась отползти, но ее волосы оказались в цепкой хватке сильной ладони. Рванув на себя белокурые локоны, парень заставил француженку, на глазах которой появились слезы, инстинктивно податься назад, еще сильнее насаживаясь на елду. Влад стоял сзади, стоящей на четвереньках Катрин, и с силой насаживал ее на свой ствол. Громкие шлепки сношающихся тел наполнили комнату.
— Аааххх… не надо так, пожалуйста… — она попыталась привести потерявшего былую нежность партнера в чувство, но он не останавливался, а работал как механизм, со строго заданной им самим скоростью, и с непременной силой.
— Это будет тебе уроком. Достали ваши бабские заморочки. Вы живете за стеной своих убеждений и не хотите видеть ничего вокруг. Я не мальчик, чтобы выслушивать ваши домыслы, и становится жертвой гормонов и интриг. Теперь будет либо так, либо никак. Ты меня поняла, Катрин? — во время всей фразы он ни на секунду не изменил темпа своего поршня.
— Я…. поняла… ах…ах…
С каждым движением, член полностью скрывался в дырочке Катрин, ударяя мошонкой по ее телу. Узкие стенки, сильно сдавливали его орудие, рука натягивала волосы причиняя боль, но она молчала. Страшно признать, но это ее заводило. Влад ускорился и теперь насаживал леди, еще сильней и быстрей. От шлепков попка покраснела и горела. Голова стоявшего сзади наклонилась к светловолосой девушке и прошептала в ухо: