– Паша, ты понимаешь чего хочешь? Дело набрало обороты, подключены с твоей подачи и отдел по борьбе с экономическими преступлениями, и нарко-контроль. Дело сто процентное и ты у ребят хочешь забрать такой куш? Да они зубами вцепились в в это дело не оторвать. Там погоны светят. Они проведут ее по цепочке и выявят сеть фальшивомонетчиков и наркоманов.

– Чего их выявлять? – невесело усмехнулся Павел Николаевич. Он сидел в кафе за столиком рядом с давним товарищем из прокуратуры. – Их и так все знают.

– Знать то знают, но с них кормятся десятки людей. Параллельную сеть конкурентов из ближнего зарубежья раскроют с ее помощью.

– Да я все понимаю, Степан. Только девочку надо вытаскивать. Она с сыном моего хозяина спит. Не надо чтобы это просочилось в прессу. А оно обязательно случиться.

Собеседник задумался. – То посади то отпусти. – проворчал он. – А если самоубийство? Скажем девочка повесилась?

– Не пойдет, она должна выйти, а дальше уже мои проблемы. Я тут набросал одну схемку, думаю ребят это устроит. Он положил лист на стол. Визави потянул его на себя. Несколько минут изучал.

– Ну это может выгореть. Думаю ребята согласятся. А не жалко?

– А что делать, Степа, лес рубят щепки летят.

Синтию прописывать не стали, сразу видно девочка припевочка. Несмышленая, заграничная, короче полная «лохушка», как констатировала Верка. Такую даже жалко прессовать. Она сама себя съедает. Долго ты не проживешь голуба, – поучала ее Верка, став ее наставницей. Будь скрытнее, проще. Хватит брезгливо морщится, чем скорее ты обживешься тем лучше тебе будет. Там на зоне чей-то женой станешь или убьют.

– А меня что посадят? – изумилась и впервые задала вопрос Синтия. И камера взорвалась громким смехом.

– Так ты уже сидишь, – делано изумилась Верка.

– Ты ее, Верка, не пугай. Не советские времена сейчас, – улыбнулась Настя, старшая по камере. Та самая дородная женщина с короткой стрижкой, что осадила Верку в первый раз, когда Синтия появилась в камере.

– Но и ты деваха бросай свои барские замашки. От них у тебя будут одни неприятности. Веди себя правильно, выбери сторону, кем будешь и держись ее. Тут мам и пап что будут вытирать за тобой сопли нет.

Их разговор прервал металлический стук ключами по двери. Камеру открыли и раздался окрик, – Петерсоне на вход.

– Ну вот, – почти заплакала Верка. – Уже на расстрел повели.

– Как на расстрел? – Синтия побледнела и готова была упасть в обморок.

В камере снова раздался смех.

– Да шутит она, – успокоила Синтию Настя.

Синтия вышла и оглянулась назад, как бы прощаясь с другими женщинами, в глазах ее стояли слезы. От этого вызова она не ждала ничего хорошего. – Прощайте девочки, – тихо произнесла она.