Очнулся от созерцания и, отругав себя за медлительность и ротозейство, вытащил свой лук. Полминуты хватило, чтобы снарядить тетиву, ещё мгновение и стрелы полетели в того орка, что расправился с двумя стражниками. Стена огня стала угасать. Монолитность черепахи всё же была нарушена и воины, пытаясь сохранять строй, постепенно начали отступать к воротам шаг за шагом.

Над черепахой вспыхнул огненный щит, напоминающий алую полусферу. По которой пробегали оранжевые язычки пламени. Рёв и вопли обожжённых орков разъярили клыкастых, стоящих в задних рядах, ещё больше. Барабаны сменили ритм. Десятки пыльных смерчей вылетели из-за орочьих спин и атаковали огненную полусферу. В битву вступили шаманы…

На валькирию было приятно смотреть. Машина смерти… Скупые отточенные движения, мягкий ход тетивы, твёрдая рука и полное отсутствие эмоций. Руна выжимала из ситуации максимум. Возможность безнаказанно, не меняя позиции, бить из-под защитного заклинания, как в тире, на выбор использовалась просто убийственно, во всех смыслах...

Пока шаманы не активировали вихри, не менее полусотни орков полегло под беспощадными стрелами бессмертной.

Ещё через пару минут Руна устало опустила лук, так и не выпустив очередную стрелу:

– Всё. Пока бесполезно….

Мне и самому было понятно. Магия шаманов отклонила полёт трёх последних моих стрел. Диспозиция внизу поменялась радикально. Хвост черепахи уже стал втягиваться в распахнутые ворота. Стражникам пока удавалось отбить атаки орков с флангов, но клыкастые всё пребывали и пребывали. Толпы потрясающих оружием орков неслись к воротной площадке, по крайней мере, по шести параллельным переулкам.

– Думаю, пришло время для бочек, Грандмастер Ветродуй, – я кивнул на возрастающее число неприятельских войск на плацдарме.

Маг кивнул стоявшему рядом сержанту связи. Крепкий воин небольшого роста сноровисто подхватил с пояса рог и над стеной пронёсся протяжный басовитый звук. Эхом отозвались удаляющиеся по аркатуре возгласы у катапульт. Ударили молоты, послышался скрип и стук деревянных подпорок о камни парапета.

Практически невидимые в утреннем небе, взвились бочки над городом и по пологой траектории стали валиться на головы оркам, ударяясь о мостовую, стены домов, крыши. Липкое содержимое разливалось, разбрызгивалось тут и там, оставляя видимые издалека чёрные кляксы.

Орки ругались, плевались, прикрывались плащами из шкур, но продолжали неудержимо лезть вперёд. Особенно усердствовала группа, тащившая под прикрытием небольшого навеса, сооружённого из ворот и забора какого-то дома, длинное и внушительное бревно стенобитного «барана», обитое сырым железом.