Смерть близкого существа всегда страшный удар, и самой природой, как говорила моя бабушка, заложен механизм, способный защитить душу от разрушения. Плачь и слезы. Я помнил, как умер отец Таира, и друг ни капли слёз не проронил ни на похоронах, ни на поминках, ни после сорока дней. Лишь когда, через пару месяцев, мы помогали его матери переехать к нему, отодвинули диван, за которой нашли завалявшуюся рубашку его отца. И только тогда его прорвало. Таир плакал навзрыд и со слезами, по настоящему прощаясь с отцом лишь сейчас. Каждая слеза растворяла горе, сковавшее его нутро и превращая его не в боль потери, но в светлую грусть об отце.

      Костер давно погас и спутники мои спали. Ночь не была безмолвной. То и дело, тишину нарушали уже привычные звуки стрекотанья и далёкого уханья, скрип деревьев и шорох в траве. Листа, в конце концов, успокоилась и уснула в объятиях дриады, но продолжала сжимать в руке посох деда. Тархан, удачно поохотившийся, лежал немного в стороне, уткнув морду в лапы, и лишь длинные уши его непроизвольно дергались, реагируя на ночные звуки. Кстати, я решил пока не трогать его очки умений, и заняться их распределением в Туране. Люциус тоже спал, и как оказалось, время от времени он похрапывает, но не зловеще, а слегка, словно стесняясь заявить о себе в полный голос. Все спали, кроме меня.

     Мой фонарь горел на минимальном радиусе освещения, а сам я исполнял свой еженощный ритуал жизнеописания Артёма Каримова в блокноте. Вот и наступила четырнадцатая ночь на Аваларе, а что происходит в реале - мне не ведомо. Вообще, я обратил внимание, что чем дальше, тем сложнее соотносить здешнее и тамошнее течение времени, и если, поначалу, было не сложно вычислить точное время в реале, то сейчас делать это становилось труднее. Но, не смотря на это, я буду продолжать, хотя бы приблизительно, указывать "курс" времени, потому что это важно для меня. Наконец, когда всё важное было записано, блокнот упрятан в рюкзак, а фонарь погашен, я откинулся на спальник и закрыл глаза. Сон, словно только и ждал этого момента, навалился на моё сознание, не давая мне поразмышлять о будущем. Единственное, что я успел, это тихо произнести:

- Я выполнил своё обещание Криавилс. Твоя внучка осталась жива...

     А через трое суток, мы взошли на вершину холма, с которого, вдалеке, открывался вид на портовый город Туран.

Глава 12.

Глава 12.

     Славик впервые, за два года работы в РосВирте, оказался на этом этаже, что немудрено. Попасть на пятнадцатый этаж, не имея особой ключ-карты, было попросту невозможно, как впрочем и на четырнадцатый, и на тринадцатый этажи. Ни один из десятка пассажирских, и пяти грузовых лифтов просто не поднимется, без этой штуки, на эти ярусы, и по лестничным маршам тоже не попасть на три последних этажа здания корпорации. Особой тайны, что именно там находится не было, но это знание единственное, что было доступно простому работнику РосВирта.