Как бы ни было, но в будущем даже километр дальности связи будет большим подспорьем, и может даже далеко от города не придется отходить, когда тархан понадобится. Попутно я извлек десять сульхатовых сердец и выложил их рядом с костром. К этому времени Листа тоже закончила "кашеварить" и раздала нам по миске с причитающимся пайком. Ничего мясного, последние пару дней, она не готовила из-за дриады, с чем я был вполне согласен, а то неудобно, когда член группы ест фрукты, сорванные в пути, а ты вкусно кушаешь на каждом привале.

     Перекус прошел в обсуждении нюансов наших дальнейших действий. Тархана я попросил быть поближе к южным вратам Турана три раза в сутки: утром, в обед и вечером, но, по возможности, не показываться на глаза никому. Неизвестно, как отреагируют жители и стражники города, увидев опасную тварь без сопровождения, поэтому наказал зверю в драку не вступать, во избежание проблем с местными. Потом, немного подумав, решил перенести встречу на завтрашний вечер, потому как сомнительно, что вопрос с судном сегодня решится.

     Когда обед подошел к концу, я еще раз подозвал химеру, чтобы переложить себе деньги, а Сильваре и Листе собранные у шаманов трофеи. Мне хотелось, если получится, продать всё ненужное и оставить гобле половину всех средств, чтобы она имела хоть какую-то финансовую независимость без меня. К тому же неизвестно, сколько самому понадобится денег на фрахт судна и решение попутных вопросов в городе. Рюкзак, после приема драгметаллов, потяжелел изрядно, не смотря на бонус к снижению веса. Однозначно, со всеми моими вещами, килограммов пятнадцать наберется. Немного подумав, достал из рюкзака кожаный кошель, что подобрал с покойника в ловушке под Храмом, и закинул туда несколько золотых, пару десятков серебряных и целую пригоршню медных монет. Как и моя сумка путешественника, кошелёк являлся артефактом и немного скрадывал объем, но не вес. Кроме того, он был поделен на три отсека, предназначенные для монет различного номинала, и которые плотно смыкаются при стягивании горловины этого средневекового "портмоне". И вот этот кошель я повесил себе на пояс, а килограммы денежных средств отправил Сильваре в инвентарь. А ещё через четверть часа, мы расстались с Арзасом и двинули к Турану.

     До городских ворот, тех, что были южными и центральными, мы добирались около часа, и чем ближе мы подбирались к ним, тем оживленней становилась дорога. Народ, то слева по тропинке, то справа по узкоколейке, выходил на основной тракт и шел, как по направлению к городу, так и от него. Нас обогнали пара телег с мешками, украшенная резьбой карета местного вельможи, а навстречу пронеслась небольшая кавалькада всадников, едва не затоптав, при этом, Листу. Город, вполне предсказуемо, был опоясан высокой стеной, на вскидку метров пятнадцати, и уходящей вдаль в обе стороны. Не доходя до городских врат около полукилометра, по обе стороны тракта раскинулся комплекс строений, при виде которого в голове всплыло восточное слово караван-сарай. По всему, как и принято в средневековье, город на ночь закрывается, и припозднившемуся его гостю не придется ночевать под стенами Турана. Кроме большого постоялого двора, носившего название "Обитель путника", здесь имелась немалая конюшня, кое-какие лавочки и, само собой, таверна.