Ответа дожидаться она не стала, сноровисто распаковав очередной пакет первой помощи и с размаху ткнув иглой мне в бедро.

Адреналин прожег себе путь через вены, и мир в мгновение ока прояснился. Следом она достала какой-то баллончик, пшикнула туда и сюда - и красные иконки дебаффов пропали, сменившись на неприятные в перспективе, но не смертельные на текущий момент значки долгосрочных дебаффов, которыми сопровождались все серьезные травмы.

- Штраф к мобильности, штраф к восприятию и Зоркому Глазу... Ладно, прорвемся, ничего особо страшного, - я тяжело поднялся на ноги.

Фелиция все еще не отрываясь глядела на меня, как будто на привидение.

- Фелли? Ты чего, призрак отца Гамлета у меня за спиной увидела?

- Да нет, - покачала она головой. - Ты просто на свой класс давно смотрел?

- Бродяга же, я ведь так и не успел сделать квест на продвижение, - недоуменно ответил я. - А что?

- А ты посмотри.

Я с недоумением открыл меню персонажа - и замер. Оттуда на меня смотрела одна лаконичная строчка:

Бродяга (Шаман)

Такого в изначальном списке классов не было даже близко. Я вообще не знал, что в этой игре есть вещи, не укладывающиеся в привычные рамки логического мира. «Законы Пустоши» на первый взгляд казались самым обычным сетевым шутером, который подкупал только открытым миром и невероятной детализацией, не более того.

Как оказалось, кроличья нора вела несколько глубже.

- Понятия не имею, Фелли, - честно признался я, сворачивая окна. - Ни когда это произошло, ни что с этим делать. У меня на панели один новый скилл, который ты только что видела. Больше никаких изменений нет.

- Татуировки на тебе я что-то тоже не припомню, - палец Тренч ткнулся в шею; выжженная на коже гиенья морда, прикрытая раньше шарфом и броней, теперь торчала наружу во всей красе. - Ты мне расскажешь все, Кейран, и сделаешь это прямо сейчас, или клянусь памятью своего мужа - пристрелю.

Я открыл было рот... и тут же закрыл. В голове зашевелились какие-то новые кусочки мозаики, танцуя в бешеном калейдоскопе версий, но единая картинка упорно не желала складываться. Не хватало какого-то звена, клея, который удержал бы это все воедино. Терзало ощущение, что разгадка уже совсем близко, и не хватает только самой малости, чтобы понять, наконец, какого хрена судьба тут со мной вытворяет. Это чувство танцевало на самом кончике языка, перепрыгивало с него на небо, но упорно ускользало от попыток нащупать и рассмотреть под микроскопом придирчивой рефлексии.

Фелиция мое молчание интерпретировала по своему. Ствол револьвера уперся мне в лоб.