Уверен, что когда уроки закончатся, она точно треснет меня по башке, так что я, решаясь идти — ва-банк всовываю внутрь Сестренки еще один палец. Если уж все равно умирать, то хоть с музыкой.

И она все еще читает. В час по чайной ложке, запинаясь, недоговаривая, останавливаясь отдышаться — но читает! Поразительная тяга к знаниям! Браво!

Тем временем, пока я продолжаю чувственно пытать и терзать ее тело, то замечаю кое-что — ее сосочки – они встали и набухли от прилива крови. Они жаждут, чтобы я начал терзать и их, но… я не могу это сделать. Разве могу я начать раздевать Эрири прямо посреди урока или засунуть руку ей под одежду и начать трогать груди? Конечно, могу, так что я начинаю медленно расстегивать пуговицы ее сорочки…

Вы реально на это купились? Конечно же, я не делаю ничего такого! Не только не хочу позорить мою Сестренку, но и что важнее — такой собственник-самодур, а то и полноценный тиран – как я, просто не могу позволить не пойми, кому смотреть на прелести моей возлюбленной. Называйте это единоличной жадностью если хотите, но нет — значит нет!

«Простите меня сосочки, но я не смогу пока уделить вам внимание… простите! Я возмещу это вам в двойном размере позже, если до этого позже доживу»

Внутри (что естественно) ее плоть намного нежнее. Так что я давлю ей пальцами на стенки влагалища и не забываю о клиторе. Ласкаю его, глажу, вырисовывая подушечками пальцев круги. Она уже не может стоять не то что спокойно, а просто ровно – уже встает на цыпочки и тянется вверх. Ее тело шатает и трясет.

– Учитель, похоже Эрири плохо, она вся красная. Может ее стоит отвести в медпункт!? – настойчиво спросила девочка-поклон и весь класс на нее зашипел словно стадо брючных змей.

Естественно, чего еще ждать – даже не понимая, что происходит, Неко старается разрушить мои отношения с Сугаварой. Что за ревнивица?

— Н… нет… я… я в пор… дке.

Ее тело уже не может отказаться от ласки, желая большего и большего удовольствия. Теперь ее тело контролируют разум, а не наоборот. Наращивая темп, я полностью лишил ее рассудка и самоконтроля.

Она извивается на месте, словно уж на сковородке, стараясь не выдать своих чувств -- сдерживает стоны. Ее накачанный пресс и сильные ноги, уже с трудом сдерживают собственное тело, по которому целой цепочкой расходится приятная истома.

Я это чувствую своими пальцами – как мышцы ее влагалища сжимаются, и все ее тело словно трясет. По ее ногам бежит влага и на полу появились крупные темные влажные капли. Она пульсирует в моих руках, словно марионетка без нитей и…