Эдвард ответил не сразу, лишь спустя полминуты в воздухе повисла голограмма экрана звонка, транслировавшая его сонный голос:

— Какого хрена?

— Семь часов вечера, Эдвард. И день сегодня рабочий, — сказал Голдсмит, выдыхая пар, — Так что какого хрена должен спрашивать я. Какого хрена ты не на работе?

— Но зачем мне на ней быть? — удивился Эдвард, — А у тебя как дела?

— Паршиво, новости почитай, если тебе интересны мои дела. Но сейчас не об этом. Где твой Лунный камень?

— Полагаю, что там же, где и всегда.

— А именно?

— Эй, ты сказал мне никому этого не говорить, — ответил Эдвард.

— Мне можно, придурок. Так где он?

— В коробке под кроватью, где же еще.

— Проверь.

— Не, это надо вставать.

— Проверь, говорю.

Голдсмит услышал, как Эдвард засопел, потом захрипел, а потом встал на скрипучий пол, одновременно открывая банку пива. Потом, судя по звукам, Эдвард вытаскивал коробку из–под кровати, затем одновременно пил пиво и вываливал на пол вещи из коробки.

— Эм… — наконец сказал Эдвард.

— Я так и думал, — ответил Голдсмит.

— Слушай, я его сюда клал, точняк, но сейчас камня нет, может я…

— Когда ты его доставал последний раз?

— Никогда. Я им ни разу не пользовался.

— Кому ты говорил о нем?