– Отлично, нам буквально час назад пришла некроСМСка от лича Филли. С большими потерями зомби и гномы взяли дворец плачущей птицы, так что если король там и у него нет в кармане ещё одного мага-джампера, его встретят.

– Этот маг, похоже, меня под ноль выпил автоматическим вампиризмом с лечением. Но все равно маны не хватило на компрессионный перелом, – хмыкнул Марио, понимая, как близок был он к поражению в битве с кастером.

– Давай приходи в себя, у нас для тебя так себе новости в стратегическом масштабе. Мелисса повела войска на юг.

– Умм, – промычал гриб, зажмуривая глаза. – Следовало ожидать этого.

– Там все непросто. Пока ты спал, игра запустила обновление. Я не знаю, что сейчас будет делать Блут, но, похоже, средние века окончены. Тёмные эльфы объединились с гномами, и теперь мы имеем фронт, укреплённый паровыми танками и дирижаблями. Грог тоже на месте не стоял. Говорит, уже начал совершенствовать паровые и педальные шестилапые машины грибной пехоты. В общем, грядёт новая война – паровая война.

– И это все за тридцать минут, пока я был без маны? – нахмурил брови Марио от боли в голове, стискивая пальцами грибную голову.

– Нет, конечно! Все как всегда обновится задним числом.

Пликс присел рядом на пустующий массивный стул советника короля.

– Так, глядишь, и до космических кораблей эволюционируем, если доживём.

Шаруланкар за полчаса до

Жёлтый портал, как и намеревалось, выбросил Блута в самое защищённое место в Шаруланкаре – прямо в сокровищницу, заполненную по пояс золотом, серебром и отнятыми у жителей королевства инкрустированными драгоценными камнями, предметами посудной утвари. Резкая боль вдруг пронзила королевскую грудь. Это широкополый обувной нож вонзился в знатное тело по самую рукоять.

Игрок Блут: 0 хитов

– Я долго думал по её поводу.

Из тени вышел Мстислав, приближаясь к королю и держа в руках расщепитель, будто хотел, чтобы Блут видел древний игровой артефакт.

– Хотел уйти в игру, как сделал много лет назад. Завести тут семью заново, короче, покинуть этот дурацкий анархический мир. Но потом поразмыслил над тем, что нельзя быть эгоистом и думать только о себе.