– Дам, – не стал вредничать Умник. – Аня должна проснуться в течение ближайших пяти минут, – проинформировал он меня.

Несмотря на пробуждение, сестра покидать постель не спешила. В связи с этим меня пробила идея… Я быстро и по возможности тихо поднялся наверх и отправился в комнату с котятами. Альф сразу подбежал ко мне поздороваться, а заодно поклянчить вкусняшку. Кошечки тоже стали меня узнавать, но пока подходить опасались. Я лихорадочно думал, какую из трех выбрать для сестры. Помнится в детстве она была увлечена Толкиеном и хотела назвать кошку Тинко, от первой буквы тенгвара, эльфийского алфавита. Я присел на корточки и стал звать котят:

– Тинко. Тинко. Тинко!

Котята насторожились. Уши стали торчком и смешно повернулись в мою сторону. Наконец любопытство пересилило, и кошечка дымчатого окраса подошла и доверчиво ткнула мордочкой в руку.

– Да помню я, что такой окрас называется голубым, но для меня он дымчатый, – в профилактических целях сообщил я Умнику.

– Ну, вот и умница, будешь у нас Тинко, – произнес я, поглаживая за ушком кошечку и угощая её заранее приготовленной вкусняшкой.

Тихо приоткрыв дверь в комнату сестры, запускаю внутрь Тинко. Котёнок обзавёлся симпатичным синим ошейником, на котором написано: "Меня зовут – Тинко".

Сам же удобно устроился на полу, облокотившись на стену, и наблюдаю за всем происходящим через скрытые камеры. Котёнок уверенно зашагал к кровати, затем на полдороги остановился, сел и озадаченно почесал за ухом задней лапой. Этот момент Аня выбрала, чтобы сделать потягушки. Кошечка так и замерла с поднятой лапой, затем перетекла в охотничью стойку. Её пышный хвостик метался по земле из стороны в сторону, как змейка. Она стала тихо подкрадываться к Аниной руке, которая свисла с кровати. Подойдя вплотную, кошечка сначала обнюхала пальцы, а потом лизнула их. Раздался девичий визг. От неожиданности котёнок подпрыгнул на месте, выгнулся дугой, а шерсть встала дыбом. Аня также ухитрилась подпрыгнуть в кровати с положения лёжа на спине, а приземлиться на четвереньки.

Изо всех сил пытаюсь сдержаться и не заржать во весь голос. Только осознание того, что, если выдам себя, месть сестры будет ужасной, позволяет мне задавить рвущейся наружу смех. Когда я, наконец, смог успокоиться и взять себя в руки, перед моими глазами, через камеру, конечно, предстаёт более чем благостная картина. Котёнок лежит на кровати, сестра чешет ему за ушком, а он мурррлыкает так журчащее, как ручеёк. Эту идиллию я счёл лучшей декорацией для моего появления на сцене. Сначала на четвереньках отступил до лестницы, а затем, стараясь шуметь чуть в больших объёмах, чем обычно, но несильно много, чтобы не спалиться, отправился к комнате сестры.